Родная кровь далеко,
душа родная в потемках.
И сам я раним легко,
как ворон
на краспице тонкой.
Сидит себе над рекой,
где всякой твари по паре,
и смысл ему жить какой.
Тужить в круговерти старой.
Что лета ждать, что зимы;
коситься на жабью свадьбу.
А с берега
соловьи,
тревожат натуру бабью -
и пусть она трижды дура,
(и с толку сбивает фактура)
что черному, что седому
весеннюю шлют истому.
И звезды пустив на стразы
заходится ночь в экстазе.
И всех различают по ору
Два молчаливых в хоре.