Генрих и Маргарита

 
Сказка.
 


               
Как когда- то, в прошлом, пели
Песни звучные влюбленным,
То и нынче менестрелю

Нахожу вполне резонным
Вспомнить этот жанр забытый,
Даже если быть лишенным

Восприимчивой элиты,
Ибо чувства восполнимы ,
Если сердце им открыто,

Как поток, бегущий мимо,
Увлекающий собою,
То, что в памяти хранимо.

Но бывает так порою
В герметическом сюжете,
Что за сказочной игрою

Оживая, чувства эти,
Словно  волны , в берег бьются,
В берег тот, где все мы дети,

Где страдают и смеются
Те герои мелодрамы,
Что возвышенно клянутся

В вечной преданности даме,
И чтоб не было обмана
В увлечении словами,

Я намерен постоянно
В легкозвучном сочетанье,
Как в кристалле многогранном,

Отразить переживанье,
Ведь иному ювелиру
Отказать нельзя в старанье

Заглянуть за грани мира,
Где во мгле ночи томится
Порождение эфира,

И за двойственностью в лицах,
За любовным приключеньем,
Вы найдете то, что длится

Вне пределов осмысленья,
В  зазеркалье,   там , где витязь
Ищет путь освобожденья,

Там, где долгий сон  Пракрити
Должен быть преодолен.
Впрочем, если спать хотите,

Пусть вам сказкой будет он!



Глава 1

Пышной зеленью увитый
Мрамор колоннад.
Королеву Маргариту
Ждет весны парад.

Лепет флейт,
Журчанье арфы,
Блеск Версаля. Пир.
Королей, царей, маркграфов
Рыцарский турнир
За весенним маскарадом
В празднике цветов
Ждет, как громкая награда
В споре женихов.

Вот  с высокого  помоста
 К схватке кличет горн,
Но в разгар жестокой джостры
Бой был прекращен.

Некий рыцарь в это время
Не открыл лица.
И награда  между всеми
Обошла бойца.

Королевы видя взоры,
Горем он убит.
И легла печать позора
На червленый щит.

Королеве   горя мало,
Что чужак исчез.
Прочим дева отказала
В браке наотрез.

В Палестину устремился
Он, гоним молвой,
И в триумфе возвратился
С честью, как герой.

И, прославленный ристатель,
Чей был тверд закал,
Сердца долгий соискатель,
Вот что он писал
Ей, чья прелесть юной девы
Ярче дней весны
Обаяньем королевы
Наполняла сны:

"Уходя в поход Крестовый
От сердечного несчастья,
Паладин Ваш верный снова
Ищет Вашего участья-,
Королевы богоравной,-
В бранных буднях пребывая,
О любви своей желанной
Никогда не забывая.

Трепетать мой меч заставил
Мавров, Божием знаменьем,
Сердце ж я свое оставил
Вам для верного служенья,
И судьбе своей покорный,
В том даю свои обеты,
В упованье выси горней
Жду, как милости, ответа.

Остаюсь Вам неизвестен-,
Не пришел в том срок.
Утром Вы в окне повесьте
Шелковый платок.

Что для рыцаря прекрасней,
Чем тот алый стяг?!
Вашим я сочту согласьем
Вензельный Ваш знак!".

Никуда уж тут не деться-,
Аноним был смел,
Потому что девы сердце
Испытать хотел.

Антуана де Бурбона
Сын, в самой поре,
От жены он был законной
Жанны де  Альбре,
Принц Наварры,
Славный Генрих,
Франции престол
Вскоре занявший, посредник,
Что пересёк   раскол.


Глава 2.


Скрыв его письмо в подвязке,
Королева удивилась,
Но лицо пунцовой краской
Неожиданно покрылось.

«О, как это интересно,
Но и дерзко,  неучтиво!
Кто же этот неизвестный,
Чье посланье столь красиво?

Королеве стать законной
Для двора интриг причиной,
И властительнице трона
Поощрять простолюдина!?…

Пели мне свои сервенты
Трубадуры многих стран.
О каких твердит обетах
Тот несносный интриган?

В ней тогда сказалась гордость
В благородстве крови чистой,
Что в душе еще боролась
С женским чувством любопытства.
 
---------------------------------

Если лютне и гитаре
В Фонтенбло вторит душа,
То во Франции в разгаре,
На пути своем круша
Мирных граждан, их деревни ,
Их поля и города,
Полыхает повседневно
Межусобная вражда.

Но поэмы ход оправдан
Тем уже, что прежде он
Бредом времени не задан
И судьбой не предрешен.

Что на свете все так зыбко,
Знает всякий. Тем скорей
Вкралась в хроники ошибка.
Трон французских королей
Унаследовал не близкий
Крови предков сюзерен,
А  альраун, злой и низкий,
Королеву взявший в плен.

Было так. Плыла завеса
Лунных бликов в вышине.
Генрих наш сквозь чащу леса,
Весь в раздумьях , на коне
Проезжал, влюбленный странник,
Поздней ночью, истомлен,
И внезапно, сквозь кустарник,
Видит фею Розеншен.

Фея та была прекрасна,
Но ревнива и горда.
Встреча с ней слыла опасной,
Как канкан на кромке льда.

И она его спросила:
«Кто ты, странник?» Лунный серп
Резал тьму, и свет уныло
На щита чеканный герб
Падал; в этом бледном свете,
Робость чуть не выдав, лишь
Поклонясь, он ей ответил:
« Рыцарь я. Мой путь в Париж».

Взгляд ее клинка металлом
В щит упершись, стекленел.
Ей любви недоставало.
Красоты ее предел
Ограждал души пространство,
Так что жизнь с лица сошла,
Резким эхом самозванства
Разбудив стихию зла.

И сказала фея, кровью
Нить судьбы плести любя:
«Я с единственным условьем
Трон добуду для тебя.
 
По всему я вижу: скоро
Цену этой красоты,
Распознаешь, для которой
Нынче сердце отдал ты.

Для чего мечтой пустою
Тешишь честь? Оставь, постой!
Разве я любви не стою,
Ненаглядный рыцарь мой!?

Генрих понял : гибель близко.
И меча он рукоять
Уж нащупал, долю риска
Не успевший осознать.

И когда он вновь очнулся,
Горький ждал его исход:
Словно мир перевернулся.
Он себя не узнает;

Ощущает легкость тела,
Сила в нем уже не та;
Смотрит в зеркало несмело,
Видит странного кота…

Вот и черт его приметы:
Толстобрюх, глазаст, сердит,
С шерстью палевого цвета,
Он у ног теперь сидит
Королевы; та играет
С ним в кругу придворных дам,
И совсем еще не знает,
Что случилось ночью ,там,
В глухомани под Парижем,
Где обязанный фигуре
Розеншен, как видно ниже,
Роль шута сыграл Меркурий,-
Тот, кого в привычном виде
Душ водителем зовут.
Спасовал бы здесь Овидий!
Выход твой на сцену, шут!

Вышел он; и как тот рыцарь,
В государыню влюблен,
Но не в силах  объяснится,
И к коту ревнует он!

 Маской смеха потешая,
Он судьбу свою клянет.
Королеву занимая,
Сам украдкой слезы льет,
Говоря:» Ах! Даже лестью
Утонченной я б не смел
Дать намек ей,  что на месте
Стать того кота хотел!

Быть с ней рядом…Приближаться
К телу, слышать сердца стук…
И страдать, и наслаждаться
Без стыда от сладких мук!

О. мое несчастье! Разьве
В этой маске шутовской
Не хватает безобразья,
Чтоб смеяться надо мной!?».

Что же делать?..Ненароком
Он из сплетен узнает,
Что в лесу, неподалеку,
Знаменитая живет
Розеншен; она сварлива,
Эта фея, даже зла,
Но в народе справедливой
С давних пор уже слыла.

Шут теряет дни покоя.
Он не спит, не ест, не пьет,
Захотев любой ценою
Отыскать тот приворот,
Чтоб любви своей томленье
Под дурацкой маской скрыть,
И монаршее презренье
В благосклонность обратить.

Потеряв благоразумье,
На осле, сквозь бурелом,
Как и Генрих, в полнолунье,
Вот он едет к Розеншен.

И поймет его отчасти
Здесь любой, да вот беда:
Дуракам выходит счастье,
Только умным не всегда! 




         Глава 3.

Дух-основа миростроя!
Но любовь –как та война:
Маргарите нет покоя;
По ночам вовлечена
Королева в грезы страсти
После искренних тех строк.
Сердце девы жаждет счастья;
У ее прекрасных ног
Дремлет кот. Ему все снится
Тот же самый странный сон:
Будто вдруг на битву мчится
На коне в доспехах он;

Видит также он картины
Встреч ночных, и нежных слов
Слышит  шепот; у камина
Тихо сев, Марго засов
На двери в опочивальне
Вдвинув, тайное письмо
Вновь читает, и печально
Улыбается…Оно
Ей теперь скорей приятно;
Так сапфирное кольцо
Отдает свой свет обратно,
И прекрасное лицо,
Отразив его улыбкой,
Прогоняет с глаз печаль,
И любовь в надежде зыбкой
Смотрит в розовую даль…

Но когда она уснула,
Слышит вдруг среди покоя
Рев толпы, подобный гулу
Отдаленного прибоя.

Раздаются крики ,стоны,
Нет пощады никому.
На глазах твердыня трона
Погружается во тьму.

Это Время, так упорно
Отдавая дань работе ,
Свой проводит опус в черном
В алхимической реторте,
Вековых своих престолов
Сокрушая камни плит
Смерчем нового раскола
Средь враждующих элит.


Ибо, демону подобно,
Чернь ведущий за собой,
Входит внутрь с улыбкой злобной
Тот альраун, с головой,
В тело вписанной квадратом,
И зрачками, как игла.
Розеншен  его когда-то,
В детстве, сжалившись спасла.

Пошл, груб, хитер и хищен,
Гугенотских  толп кумир,
Как на лакомую пищу,
Он смотрел всегда на мир.

И проснувшись, Маргарита
В то мгновенье поняла:
Власть католиков разбита.
Трон ушел от Валуа.

Королева взглядом гордым
Обвела толпу людей,
И альраун зверской мордой
Поклонился перед ней.

Тут Марго ночную вазу,
Не смущаясь ничему,
Надевает в гневе, сразу,
Вдруг на голову ему,

Восклицая: «Так ты трона
Добивался, негодяй!?
Вот тебе твоя корона,
Раб презренный, получай!».

Дело вдруг приобретает
Некий странный оборот:
На смутьяна нападает
Позабытый всеми кот.

В потасовке той разгромной
Одолела гопота.
Запирают в башне темной
Маргариту и кота.








             
        Глава4.


Если женщин красит внешность,
Словно дерево листва,
То обманчива поверхность
Шутовского естества.

Шут и сам не знает толком,
Кто он в общем-то такой,
Что внутри в нем, втихомолку,
Дух резвится озорной.

Но когда в цвету девица,
Кто способен предсказать,
Что соперница решится
Ревность в сердце обуздать,

Проявив внезапно милость,
И навек забыв про месть,
Чтоб и впредь не позабылась
В мире рыцарская честь.

--------------------------------------

Лес дремучий. Тьмой ночною
Правит полная луна,
И обратной стороною
К нам она обращена.

Шут склоняет долу очи;
Страх уже его гнетет.
Но о чем просить он хочет,
Знает фея наперед.

Да, она гневлива, властна,
Но зато теперь- добра!
Ее магия прекрасна,
Как волшебная игра.

Говорит ему: «Послушай!
Чтоб любовью обаять
Королевы юной душу,
Ты не должен горевать.

Доблесть-вот отрада война!
Ей покорна красота.
Поспеши-ка , шут влюбленный,
Стать носителем Креста!

Доброй славе соревнуя
На тернистом том пути,
Чтобы родину родную
От альрауна спасти!

Смуты он и власти ищет,
Иль де Франс уже восстал,
И Париж, недавно бывший
Так спокоен, нынче пал,

С той поры, как из столицы
Ты ушел. ища меня,
И томится Маргарита
В мрачной башне без огня.

С ней вдвоем сидит усатый,
Важный, толстый гугенот,
Тот, что принцем был когда-то,
А теперь-всего лишь кот!

Я его околдовала,
Но судьбы его финал
Совесть мне пронзает жалом,
Хоть он мной пренебрегал.

Я теперь одна в ответе
За судьбы его возврат,
Потому как в целом свете
Кто несчастней, чем кастрат!?

Я тебе защитой буду,
Встав преградой силам злым,
И отныне не забуду
Покровительством своим.

Смело в битву! Бранных буден
Не считая наперед,
И тебя не позабудет
Маргарита и народ.

Вот тогда ты  инкарнаций
Разорвешь порочный круг,
И любви чтоб добиваться,
Станешь Генрихом ты вдруг.

Башни ты собьешь запоры,
Королеву и кота
Возвратив к свободе скоро!
И…Забудь уж про шута!

Поначалу взглядом гневным
Паладина своего
Встретит ночью королева,
Но узнает в нем того,
Кто ей верности обеты
Дал, поклявшись на крови,
Возвещая всему  свету
Силу жертвенной любви.

Так иди ж на ратный подвиг,
Вспомни, шут мой, старину,
Как когда-то юный Хлодвиг,
Основавший здесь страну.

И когда победным кличем
Горн взорвет ночную тишь,
Сменишь ты свое обличье
И отправишься в Париж.

Как в магическом тумане
Ты исполнишь эту роль,
Чтоб не знали парижане,
Кто их истинный король.

И спадет с тебя завеса
Маскарадной мишуры,
И ты скажешь с той поры:
«Да! Париж достоин мессы!

Что ж молчишь ты?
Испугался? Словно в рот воды набрал!».
Шут от робости смешался
И от слов лишь тех дрожал.

И сказав так, вдруг уплыла,
Сев на тучу, Розеншен.
Шут, бледней, чем из могилы,
Предсказаньем потрясен,
Постепенно обретает
Дар рассудка; видит-конь…
И ушами он прядает,
Скачет, ржет! Не конь-огонь!

Вот в седло вскочив, шут мчится
В бой, что видит впереди.
Кровь из ран его сочится,
Крест алеет на груди.

И склоняется победа
К справедливости весам.
Но ведь древняя  Ригведа
Запрещает словесам,
Как иному ювелиру
Отшлифовывать рассказ,
Ибо он, сказать правдиво,
Сам сияет, как алмаз.
Битва кончена. Но рано
Все же праздновать пока.
Отвратительный альраун
К бою вызвал смельчака.

Дерзок, смел, победоносен,
Как Георгий, на коне
Бьется шут.Пощады просит
Враг, простертый на земле.



                Глава5.

Как с неволей сжиться можно
Красоте, когда душе
За любовь свою тревожно.
И напрасно! Ведь уже
По проселочной дороге
На коне к ней мчится шут,
И разлегшись на пороге,
Кот ревнивый тут как тут.

Джокер -  был его cognomen.
Рядом с нею он дремал
Или лежа на соломе,
Сон Марго оберегал.

Здесь его одолевают
То веселость, то тоска…
Джокер ведь еще не знает,
Что на нем судьбы рука.

И что вязь ее плетений
Образует письмена
Двух  взаимовоплощений,
Двух портретов имена.

По прочтении их линий
Ускользают в них одни,
По другим  же и в помине
Не соперники они.

Джокер тот и джокер этот.
Смежных судеб перехлест
Нерв любовного сюжета.
Старой веры новый крест

Что Фортуна прихотлива,
То арканами Таро
Подтвердит красноречиво
Всякий, ставя на «Зеро».
Вот как их случилась встреча.
Шут разбил окно тюрьмы,
И как мяч из гуттаперчи,
Из глухой подвальной тьмы

На него стрелою прыгнул
Кот, могучий; хищен, смел,
Впился в панцырь когтем, взвизгнул,
Промахнулся, зашипел…

Шут отпрянул; .в то мгновенье
Горн пророческий звучит.
Вспышка света. Ослепленье.
Мрак. Дрожащий луч свечи…

Видят оба, как ложится
На санскрита древний текст
Он; как множится, двоится,
Обретая контур звезд.

Свет то кровью стрел сверкает,
То он мягок, словно плюш.
Пред глазами их мерцает
Карма их заблудших душ.

Треугольник, пентограмма,
Перекрестий легкий штрих…
Так магическая драма,
Вспыхнув в душах их двоих,
Проявляется свеченьем
Геометрий их теней
И взаимопревращеньем
Персонажей, живших в ней.

И сершилось!  Души эти
Излучили злой свой нрав
Из себя в чернильном цвете,
Тело с телом поменяв.

Шут стал Генрихом; но душу
Подарил свою коту,
Ведь коту шутом быть лучше,
Потому что красоту
Несравненной Маргариты
Надлежало содержать
Под надежною защитой,
Как избранности печать,
Как жемчуг из бездны пенной,
Как мечту, чья цель чиста;
Так редка и так нетленна
В ней девичья красота!

И вбегает принц немедля
В каземата темноту.
Винтовые лестниц петли
Он минует на лету.

Сырость стен и лязг засова,
Блеск слезы средь мрака дней.
Генрих вымолвить ни слова
Не способен был пред ней.

С окон он решеток скаты
Сбил; и первый луч зари
Душный сумрак каземата
Весь заполнил изнутри.

Чуть Марго, ожив от страха,
Не узнав его лица,
Тут пощечиной с размаху
Угостила храбреца!

Он не видел девы краше…
Та вдруг сделалась как мел;
Рыцарь, тут не растерявшись,
Подхватить ее успел.

Генрих крайне озадачен,
Но Марго- возмущена!
Да могло ли быть иначе,
Если пленница она…

« Вот  как все сложилось нынче…»,-
Шепчет рыцарь, огорчен.
Тут же, с нежностью мурлыча.
Кот, запрыгнув на плечо
Смельчака, уже играет,
Трется мордой о камзол.
Маргарита понимает:
Час спасения пришел!

И мелькнувшая догадка
Вмиг ей сердце потрясла!
И оно сжималось сладко,
И в душе Марго росла

Благодарность…. Так бывает,
Если высветлится вновь,
Луч надежды, что рождает
Затаенную любовь.

Это чувство светлой сказки
В ней растет уже само….
И она из- за подвязки
Достает его письмо…

Смолкла космоса шумиха.
Только сквозь напев листвы
Слышен женский голос тихий:
«Сударь! То писали Вы?».

Взгляд его красноречивый
Был ответных слов нежней,
И в почтительном порыве
Он склоняется пред ней.

Так меж струями речными
Крону клонит вниз явор.
Вот какой тут между ними
Состоялся разговор:

« Кто  Вы, рыцарь? Ах!..Средь верных
Вас я видела во сне…
-Я –кронпринц Наварры- Генрих…
Вы разбили сердце мне!

Я в Версале на турнире
Увидал впервые Вас.
С той поры в подлунном мире
Нет волшебней Ваших глаз!

И поклялся я Пречистой
Девою в минуту ту,
Что служеньем бескорыстным
Благосклонность в Вас найду.

Благосклонности добился
Я, к несчастью, у другой…
И в кота оборотился,
Чтобы сон Ваш и покой,
Обладающий сознаньем
Принца, мог я уберечь,
Без возможности признанья,
Навсегда утратив речь.

Так самой судьбой сложилось,
Что ревнива Розеншен…
Наша встреча не случилась,
Если б не был шут влюблен.».

И смеясь, Марго сказала:
«Но позвольте, -вот мой кот!
Разьве этого Вам мало,
Чтоб отвергнуть наперед
Ваши выдумки пустые?
Но к чему они сейчас!
Или дамы молодые
Поощряют в этом Вас?».

Генрих в сильном затрудненье
Взгляд возвел под потолок.
Как представить подтвержденье,
То, что выстрадать он мог?

Тут вдруг спал, как бы случайно,
С глаз обыденности дым,
И судьбы их общей тайна
Приоткрылась им двоим….

И средь выси бирюзовой,
Как невеста с женихом,
Появились в роли новой
Шут и фея Розеншен.

И под ними, расцветая,
Засиял радужный мост,
Словно вдруг напоминая
Пестротой павлиний хвост.

Лик волшебницы скрывала
Сребролунная фата.
Солнце на небе сияло,
Заслонив лицо шута.

Ниже, взгляд Марго тревожа,
Сам Меркурий плыл, в ответ,
Улыбаясь, столь похожий
На  шута игрою черт.

Обьяснить смешной феномен
Миража-серьезный труд.
Автор в нем увидеть склонен
Тайной мудрости сосуд.

Пропадает образ. Музе
Фантастических картин
В мире жизненных иллюзий
Не поверит ни один!

Но Марго, любви отрада,
Женским сердцем поняла,
Что открыл ей Генрих правду.
Вот кого она ждала!
Теребит рука монисто,
Смотрит Генриху в глаза…
На шелках ресниц пушистых
Блещет бисером слеза.
Шепчет, и смеясь, и плача:
Значит, вы с котом друзья?!
Если было бы иначе,
Другом Вам не стала я…

Коль несносной еретичке
Этот шут мой подойдет,
То чем хуже католичка,
Если люб ей гугенот?!

Ах! Меркурий плутоватый
Нам подбросил двойника!
Где ты, шафер наш мохнатый?
Генрих! - вот моя рука!

Нет! Постойте! Ваша вера
Есть прямой призыв к войне….
Станьте Франции примером,
И наступит мир в стране!

Будьте, как католик добрый,
Нашим подданным- отцом.
Пусть Вы были кот…Вам впору
Стать французским королем!»

Генрих мало колебался,
Ведь любовь свое взяла!
Он почти не сомневался,
И крылатые слова
Произнес, как то известно,
В спальне девы, невпопад:
«Да! Париж достоин мессы!».

Так и нынче говорят.