Нас с младшим братом в детстве, по определению бабушки, "сварка не брала", мы часто ссорились и даже дрались, не поделив игрушки или по какой-то другой причине, видимо, уже тогда было сложно ужиться двум лидерам, обладателям сибирских характеров. Когда у деда "лопалось" терпение, он нас ставил в угол, а сам, после шума и нервного напряжения, ложился в спальне отдохнуть.
Из прихожей в горницу (зал и, одновременно, спальню родителей), разделенных деревянной, но заштукатуренной перегородкой, вела дверь, вернее дверной проём, вот по разные стороны этой перегородки нас дед и отправлял в знакомые углы, отмеченные блеском в некоторых местах, потому что известь была вытерта...
Стоя в разных углах, мы продолжали дразниться и делать попытки через проём тыкать друг друга кулаками. Дед, поднявшийся с первыми петухами, начинал ровно похрапывать, а бабушка, переживая, что мы опять стоим на своих тонких ножонках в углу, приносила нам маленькие стульчики... Эти стульчики, по подобию стульев для взрослых, с резными спинками нам смастерил дед, их так и называли "маленькие стульчики". Мы удобно усаживались в своих углах, я любила закидывать ногу на ногу, а бабушка, по-тихонечку, сползав в яшшик, чтобы не услышал дед, приносила нам... конфеты, приговаривая:
- Нате, робятишки, конфенчонишки! Дедушка проснется, просите у него прошенья!
Чаще всего это были карамельки в цветных бумажных обертках - фантиках: яблочные, сливовые, малиновые. Вкус малины мы знали, а вот яблок да слив - нет, потому что они у нас не росли. Яблоко первый раз я распробовала в детском саду, которое входило в набор новогоднего подарка...
Красота! Сидим с братом в углу на стульчиках и лакомимся конфетами, а бабушка мается, с одной стороны, ей нас жалко, с другой - скучно без детского смеха и возни.
У деда после 60 лет не было уже той молодецкой прыти, чтобы быстро вскакивать с кровати, сначала он медленно усаживался на ней, потом поднимался, с трудом приступая на раненую на фронте ногу. За это время бабушка успевала нас предупредить, забирая стульчики:
- Робятишки, - шептала она, - дедушка-то подыматца, скоре вставайте да просите у него прошенья. Сколь уж можно в углу-то стоять?
Последние слова произносились громко, чтобы слышал дед. Мы начинали в углу канючить, перебивая друг друга:
- Деда, прости нас, мы больше так не будем!..
Дед, выдерживая паузу, строгим голосом, но с застывшей на губах улыбкой, провозглашал:
- Но, стало быть, выходите, да боле не дичайте, а то драть буду!..
Бывали дни, когда нас с братом на пару, чтобы не было никому обидно, дед ставил в угол по нескольку раз. Когда мама возвращалась с работы поздно вечером, а работала она на 1,5 ставки в Богучанской районной больнице, он, прищурив глаза, говорил:
- Знашь чё, Галина, от лешева взяты твои деточки, драть их надо! Целой день дичали да дралися, девай их куды-нибудь...
Я точно не помню в каком возрасте меня отдали в детский сад, в который я ходила не очень охотно, лишившись свободы, непременно подхватывала все инфекционные детские болезни и тяжело их переносила, заражая при этом брата, но детский сад дисциплинировал и приучал к образу жизни в обществе. Брат же сходил в детский сад один-единственный день, что-то ему там не понравилось и дед решил:
- Пушай робёнок сидит дома, одному-то ему не с кем драться...
Брату исполнилось пять лет, когда я пошла в первый класс и освоившись, начала обучать грамоте его и соседскую сверстницу, Нинку. Видимо уже тогда проявились мои первые педагогические способности: ученики через полгода бегло читали, что послужило новой причиной для драк с братом - он отбирал книжки, взятые мной в библиотеке, читал, а потом пересказывал, начиная с конца. Но ведь мне самой хотелось их прочесть, не узнавая о финале повествования от брата.
По совету отца я повела пятилетнего брата записываться в библиотеку и мне стоило большого труда, чтобы убедить библиотекаря, завести ему отдельную учётную карточку. Пришлось демонстрировать его безупречное чтение, превосходящее многих первоклассников, обучающихся со мной в одном классе. Брат ходил в библиотеку несколько раз на дню, так как больше трёх книжек на руки не выдавали. Приходя домой, быстро прочитывал книжки и снова начинал одеваться... На вопрос бабушки:
- Ты куды опеть дружок собрался, на улице-то пляшша* морозина стоит? - гордо отвечал:
- В библиотеку!
Через полгода его библиотечный формуляр раздулся от вкладышей, первая страничка была сплошь залеплена красными звёздочками, которые являлись особой отметкой после определенного количества прочитанных книг, а брат стал самым активным читателем Богучанской районной библиотеки в возрасте пяти лет.
… С братом мы спорили, не уступая друг другу, до моих студенческих лет. Приехав на первые зимние каникулы, я не узнала высокого и статного юношу, в которого за короткий срок превратился брат, осознав, что теперь мне с ним не справиться, ссоры сами по себе сошли на нет...
За полвека изменились устои семьи, в соответствии с которыми в одном доме проживало несколько поколений. Сейчас молодежь, желая скорее стать самостоятельными, стремится переселиться в отдельном жилье, лишая своих детей живого общения с бабушками и дедушками. Нам с братом посчастливилось жить в дружной семье, где были мудрые и любящие бабушка и дед, требовательные, но добрые родители. Слава Богу!..
06.06.2017 года
*пляшша морозина - сильный мороз
Фото из интернета