Detlev von Liliencron(1844-1909)Der eine Tag im Jahre
В переводе Смерть, как принято в немецком языке,
мужского рода.
Пульс еле-еле слышен, сердце барахлит,
Исходит хрип, в груди — трещотки перебор,
И глаз подбит и выдохлись страсть и задор.
Кому посвящена последняя улыбка?
Кому — последний долгий взгляд сквозь тьму,
Покуда шею Смерть не вывернул ему.
Как, вы не видели улыбку уст его?
Не слышали, как он кричал: Подайте мне коня!-
Припомнив битву давнишнего дня?
Пред тем, как с ним случилась закупорка вен,
И память нанесла предательский удар -
Всю ночь его преследовал кошмар.
Такой же день и час был тридцать лет назад,
Как ныне, когда дух от тела отлетел, -
Двадцатилетний, был он свеж и смел.
На бреге на морском стоит с любимой он
И сумеркам они бросают взгляд вослед.
На небе звёзды собираются в букет:
И молча волн они внимают пению.
Непознанное счастье в дали их влекло
И милостью своей дарило им тепло.
Вдруг приближаться стал ритмичный вёсел плеск.
Гребли полста матросов, бот летел стрелой,
А сзади возвышался Смерть, как рулевой.
Сжимал он факел поднятою правой
И в круге том, что пламя освещало,
На тёмном фоне белым рябь дрожала.
Но прежде, чем уткнулись в брег триеры*,
Они мыс обогнули, а потом
Умчались, скрывшись в мареве густом.
Такой же день и час был двадцать лет назад,
Как ныне, когда дух от тела отлетел;
Тридцатилетний, был он в битвах смел.
Был в схватке он тесним отважным турком,
Был тигр над ним с разверзнутою пастью
И вид пред ним предстал ещё ужасный:
Ему ласкает Смерть с довольною ухмылкой
Ланиты алые и ясное чело:
Вставай, плут! Твоё время не пришло!
Вот он, склонившись над убитым эфиопом,
В чьё сердце был воткнут стальной кинжал,
Свободный, и победный слышит он сигнал.
Такой же день и час был десять лет назад,
Как ныне, когда дух от тела отлетал,
Сорокалетний, в жизни радости не знал.
Вот на столе его мерцает револьвер;
Проиграны в рулетку жизнь и слава.
Орудие убийства — для него забава?
Вот в дверь заходит некий джентльмен,
Как гигерл венский,** модою блистая,
И то — какой король без горностая!
Кладёт поспешно руки на оружие:
- Ещё не час, дружок мой дорогой,
Определить тебя мне в свой покой.
Глупец, ты в ремесле моём не смыслишь1
Поверь, немало я встречал таких, как ты,
Что силою покой стремятся обрести.
Желать не вправе вы, пока не дам я знак;
Как ранее терпели — так терпеть сейчас,
Пока мой поцелуй коснётся ваших глаз.
*триера — античное гребное судно
**гигерл — популярное в Вене ок.1885г. словцо,
означающее — модник
Перевод с немецкого 05.06.17.
Der eine Tag im Jahre
Der Puls setzt aus, das Herz will nicht mehr schlagen,
Ein Roecheln geht, ein Rasseln in der Brust,
Das Auge bricht und aus sind Leid und Lust.
Wem hat sein letztes L;cheln wohl gegolten?
Wem galt sein letzter langer finstrer Blick,
Eh ihm der Tod gebrochen das Genick?
Saht ihr es nicht, das L;cheln seines Mundes?
Und h;rtets nicht? er rief: Den Hengst, den Hengst!
Kam ihm die Schlacht zur;ck, vergangen l;ngst?
Unmittelbar, eh ihm die Adern stockten,
Traf sein Ged;chtnis noch ein furchtbar Ziel,
Das ihn wie b;ses Tr;umen ;berfiel.
Vor dreissig Jahren, in der gleichen Stunde,
Am gleichen Tag, da nun sein Atem floh,
Ein zwanzigjaehriger, war er frisch und froh.
Am Meeresstrande steht er mit der Liebsten,
Sie schauen in die Daemmerung hinaus,
Am Himmel ordnet sich der Sterne Strau;.
Und schweigend horchten sie dem Wellensingen,
Unnennbar Glueck zog ;ber beide fort,
Es hielt sie selig wie am Gnadenort.
Und ploetzlich naht gradher ein Riemengleichklang,
F;nfzig Matrosen ruderten ein Boot,
Als Steuermann stand hinten, hoch, der Tod.
Er trug ein Licht in der erhobnen Rechten,
Das trug er so, da; rings um ihn im Kreis
Auf dunkler Woge schwamm ein Zitterwei;.
Eh die Trireme sich dem Ufer einigt,
Bog sie in wundervoller Schwenkung ab,
Entfernte sich und schwand im Nebelgrab.
Vor zwanzig Jahren, in der gleichen Stunde,
Am gleichen Tag, da nun sein Atem floh,
Ein dreissigjaehriger, war er kriegesfroh.
Im Kampfgew;hl umklammert ihn ein Turko,
Er sieht den Tigerzahn gefletscht auf sich,
Und einen Anblick hat er grausentlich:
Ihm streichelte, mit ganz vergn;gtem Grinsen,
Der Tod die roten Wangen und den Helm:
Ei, steh doch auf, ich will noch nicht, du Schelm.
Da lag der w;ste Afrikaner unten,
Er bohrt ihm fest ins Herz den Wuergestahl,
Und ist erloest und h;rt das Siegssignal.
Vor Jahren zehn, und in der gleichen Stunde,
Am gleichen Tag, da nun sein Atem floh,
Ein vierzigjaehriger, war er nimmer froh.
Auf seinem Tische glitzert ein Revolver.
Hat er die Welt, das Leben so verspielt,
Da; nach dem Mordzeug er mit L;sten schielt?
Da tritt ein Gentleman durch seine Th;re,
Gekleidet wie das Gigerl aus Gro;-Wien,
Und ist ein Koenig doch im Hermelin.
Der legt die H;nde hurtig auf die Waffe:
Noch nicht, mein Freund, noch ist nicht reif die Zeit,
Da; ich dich hol' in meine Staendigkeit.
Du Thor, was willst du mir ins Handwerk greifen!
Glaubst du denn nicht, dass andre auch wie du
Mit Macht ersehnen ihre ewige Ruh?
Doch ihr habt nichts zu wollen, bis ich winke;
So lang ertragt, was ihr ertragen muesst,
Bis euch mein Blumenku; die Augen kuesst.
Detlev von Liliencron
Aus der Sammlung Neue Gedichte