В спокойной отрешённости любви,
С достаточной доверчивостью речи,
Губами обозначив "говори"
Не фразы, но слова, чей свет матерчат.
Спускаясь с абажурной высоты
На мягкий подлокотник от дивана,
Почувствуешь, что несопоставим
Их голос безъязыкий и прохладный
Со звуками. Качает головой
Болванчика фарфоровое тело.
Задремлет сон с тобой неглубоко,
Обняв плечо вольтеровского кресла.
За плотными гардинами чихнув,
Осядет пыль на лица и предметы...
Где ясно только Богу одному,
Откуда появляются поэты.