Я вижу твое лицо за зеркалом мертвого льда,
Все дальше любовь и свет, отвергнутая сказка,
В прошедших веках звучит твое ледяное: «да»!
И дальше во много раз не выпрошенная ласка…
Я брежу, наверняка, касаясь рукою льдин,
И думаю – занят, поди, или, бог мой, простужен…
Для целой Вселенной ты сейчас словно перст один,
Свободен – не есть иной; а есть - никому не нужен!
Я больше не позвоню, тревожа твои глаза,
В которых я столько веков уверенно отражалась,
Все, эра долгов прошла, молебнов на образа,
А так же прошла и та, где я за тебя сражалась!
Не ври мне, что ты скучал и видел меня во сне,
Не ври мне, что не звонил, просто звонка ожидая,
Было когда-то давно, может быть по весне…
Только не помнит уже память, старуха седая!
Боли-то больше нет, что же еще бередить?
Я не могу доказать подлинность аксиомы!
Просто умею, увы, через века любить…
Чтоб прошептать, смеясь: "славно, что мы знакомы".
Страстно к груди прижав, шепчешь: "вернусь, найду!
Верь мне!" - И я тебе все эти жизни верю!
А, отыскав в твоих черных зрачках звезду,
Думала - все сбылось, не осознав потерю…
Долог весь этот стих, чувствуешь, мой герой?
Только его писать я не боюсь нисколько!
Черновики горят, славно горят порой,
В книге не будет их, спалим все, да и только!
2006