По тропе суеты каждый день, пробегая беспечно
все дела, под закат, потеряли свою актуальность,
и тропой тишины, звёздный путь под названием Млечный
надо мной разрезает дневных откровений реальность.
Я бессонницу ночью черпаю из мира угрюмо,
запивая полночными звуками сладкую боль,
наполняя созвездьями слов своей памяти трюмы,
и видения спящего мира кладу на юдоль.
По карманам амбиций распиханы пригоршни лести,
по чуланам ошибок рядами - пороков скелеты.
Я, луна и бессонница, падаем жертвенно вместе
на мечи откровений и дзоты цензур и запретов.
Превращённый в неясную тень предрассветным туманом,
истекаю словами в бетонного города чашу.
Миражи моих слов растворяются, как караваны.
С первым солнца лучом, на бессонницы квант, стал я старше.
Юдо;ль — устаревший синоним долины; в настоящее время используется как поэтический и религиозный символ, обозначающий тяготы жизненного пути, с его заботами и сложностями.