3.
Как планировал тот архитектор,
что средь гордых высотных громад
и поныне чадит частный сектор,
сохраняя свой сельский уклад.
Здесь по-прежнему ходят к колодцу,
косят травы и рубят дрова.
Здесь деревня поёт и смеётся,
трудолюбием вечным жива.
Палисады, завалинки, лавки.
Наливаясь, рябины горят.
А под ними пытливые бабки
с беспокойством на город глядят.
Мир знакомый и трижды привычный –
эвон, выстроил что человек!
Только было бы всё же сподручней
в старых избах закончить свой век.
Где рождались, взросли, венчались,
пережили войну и беду,
где потом и внучонков качали,
жизнь,прожив у людей на виду.
А теперь ишь,какое соседство -
неподдельно столичный пейзаж.
И хоть лопни,а некуда деться –
вскоре надо въезжать на этаж.
«…А ведь там один лифт чего стоит!
Как испортится, так и труба…»
Бабки охают. Их беспокоит
неизвестность.
Да,видно,судьба.
Предосенье. Смеркается рано.
В небе плавятся звёзд огоньки.
И вздыхают старухи:
-Пора нам
в новый путь собирать сундуки!
1965 г.