Сгорая бременем подземности, будюжит
вода придонный, заторможенный песок.
В нём канули года, эпохи, жизни, лужи,
закончив на Земле гостить не вовремя и в срок.
**************************************************
В продлённый миг, весной убогий и бесплодный,
когда бессмертны думы о спасительной звезде,
ей снятся травы, берега, ласкающие волны
с походкой стройной проходящих кораблей
мимо лугов зелёных и живородящих,
что бьются частым пульсом на запястии души.
Там не бывает стен глухобетонностью разящих
и подпирающих собой сырые потолки.
И только так она ещё способна верить,
река, не знавшая улыбок в изумрудном блеске рыб,
что где-то там, в конце тоннеля, что-то светит,
и что-то рвётся к ней навстречу из груди,
не подчинившее себя ни катастрофам, ни войне,
не закопавшее дар, страсти помешавший;
живущее в объятьях "тела" в неизведанной стране,
которое не жаждет плена нищим, изгнанным и падшим!
И я стою на безымянном этаже,
с надеждой у окна, проснувшись, ищу небо;
закопанный средь улиц медленных, в неоновом песке,
и проклинающий всё вечное в гнилых, облезших стенах.
Такие разные, но лишь в одном с тобой похожи:
нам очень трудно повернуть себя же вспять;
пути назад, против течения, тревожны.
Нам легче вниз, чтоб сны свои не потерять!
Но не в плену рождаются творенья на планете!
Не просто так нам постоянно что-то "капает" с небес!
И неслучайно ходит слух по белу свету,
что существуют души: с ангелом и без...
И пусть нам приказало пресмыкаться наше бремя!
Пускай нам не дано столкнуться с песней из груди!
Мы после вырвемся, в толпе градской заметив
куда печальней нашего миры...