Всё больше память, как редкий дым,
Как белый пух стареющего тополя.
Один отчётлив, в ней виден Крым,
Военные причалы Севастополя.
Из всех счастливых подков-судьбин,
Одна осталась за век не сброшенной,
Чтоб помнить море и равелин,
Душа осталась на век расклёшенной.
И голос рынд сливаясь в колокол,
Тревоги прогоняет прочь,
Не прикрывает память пологом
Любую вахтенную ночь.
И город с бака виден спящим,
Велик, флюидами луны,
Он матерям детей кормящим,
Лишь мирные желает сны.
И пирс, и пух стареющего тополя,
Миндаль и Балаклавский виноград,
Военные причалы Севастополя,
Любимый сон, любимый град.
Душой расклёшенной, не постарею с ним,
Он в памяти совсем не сон.
Крещусь размашисто на крест Андреевский,
Благословен пусть будет он.