Психея или Сказка о странствиях и страданиях души
Часть VIII.
Вот заданье, кажется, простое:
Рядом с речкой, в роще, на постОе,
Бродят овцы, сытые и злые,
Шерсти ценной руна золотые.
Требует Венера шерсти той.
И Психея рада, в самый зной,
Побежать к реке не от раденья,
Утопившись, обрести успокоенье.
Тростинка тонкая, мать музыки свирели,
Играла лепесткам таинственные трели.
Под шелест ветерка и легких вод
Предупредила она Душу, что исход
Ее заданья может смертью обернуться.
Рискует милая погибнуть, не вернуться:
"Обидеть нимф и умереть в священных водах
Запрещено любым живым при всех невзгодах.
Небесный взор не должен видеть смерти,
Дыханье тлена оскверняет смрадом нас.
Ты приближаться и не думай в знойный час
К тем овцам, бешеным, как черти!
Ужасны звери в летний зной.
Не подходи ты к ним и стой
Подальше от их бешенства, рогов,
Укусов ядовитых, твердых лбов.
Лишь только в полдень пекла жар спадет,
И тень с прохладой упадет
На рощу, речку и луга,
Под деревом ты отдохни тогда.
Среди ветвей найдешь ты, что ни счесть,
Руна витого золотую шерсть."
Послушно все исполнила простушка,
Пришла с руном прилежная пастушка.
Удачное сложилось приключенье!
С заданьем справилась, но вышло огорченье.
От исполнения опасного приказа
Еще сильней орет свекровь-зараза:
"Я знаю, кто помог и в этот раз.
Тебя я испытаю вновь сейчас.
Иди к высокой, неприступной ты горе,
Текут там реки мертвых с круч везде.
С вершины родника мне принеси воды,
Налитой в хрустале, как Стикса льды."
Вот бросает мне нужную склянку.
В горы скоро бегу спозаранку.
В гиблом месте - крутая скала
Извергает фонтаны из льда.
Ужас, холод, бегут родники.
Вечно бдят их драконов зрачки.
Воды, сами себя охраняя,
Мне кричат, лишь кошмар нагоняя:
"Стой! Назад! Берегись, не смотри!
Ты погибнешь! Не думай! Беги!"
Встала я, как само изваянье,
Затаила от страха дыханье.
И подавлена так трудностью задачи!
Безысходностью раздавлена, не плАчу.
Я теперь лишена утешенья -
Слез простых. Жизни жду завершенья.
Провиденье меня не оставило.
Справедливости взор свой направило
На страданья Души невинной.
Сам Юпитер помог безвинной.
Он прислал свою царскую птицу.
То - орел, символ бога десницы.
С Купидоном тот хищник дружил
И с женой его очень был мил:
"Помогу я тебе, Психея!
Ты не сможешь пройти, онемея
От ужасных пастей драконьих
И вод Стикса мертвых, бездонных.
Воды эти страшны и богам.
Стиксом боги клянутся всем нам.
Смерть есть даже в раю! А уж в этом краю...
Дай мне склянку! Лечу! Не шучу!"
Миновал он драконов пасти,
Ядовитых зубов напасти,
Их трехжалые жуть-языки,
Вод скандальных на крылья рывки.
Отвечал им орел, уклоняясь,
Среди скал ужасных теряясь:
Приказание, дескать, Венеры
Исполняет. И прочь, мол, химеры!
Склянку он, конечно, наполнил.
Мне отдал, долг так свой исполнил.
Отнесла я ее Венере.
Полыхнул тут пожар в страшном звере.
На челе у той - зловещая улыбка,
И грозит бедой мне золотая рыбка.
Обращается теперь ко мне свекровь,
Чтобы выпить разом мою кровь:
"Ты - великая колдунья, погляжу.
И справляешься со всем, что прикажу.
Вот другая теперь склянка для тебя.
С ней пойдешь сейчас к Аиду от меня.
Прозерпина там живет, родня моя.
В преисподне, в царстве мертвых, без огня.
Попроси ее прислать мне красоты.
Для Венеры, хоть на день. Виною - ты!
Извела мне красоту - у сына рана.
Так и мертвые теперь тебе нирвана.
И не думай там задерживаться долго.
Красоту мне принеси бегом проворно.
Нанесу я всю красу себе на тело,
И пойду встречать богов теперь уж смело.
Вот и пробил для меня последний час.
Так я ясно поняла уже сейчас.
Без охраны, без подмоги шлют на гибель.
Что же делать? Царство мертвых чтоб не видеть?
Добровольно и живой уйти к усопшим?
И самой идти путем навек замерзшим?
Может к башне? Чтобы броситься с нее?
Все короче путь до смерти в забытье!
Башня стала вдруг со мною говорить:
"Не стремись ты в преисподню! И не ныть!
Новый опыт и труды ты привечай,
Только Дух от тела ты не отделяй!
А иначе, упадешь ты в сам Тартар.
Там назад дороги нет - такой вот дар.
И условия там ставить бесполезно.
Но послушай-ка меня теперь любезно!"
Дальше будет мудрой башни наставленье.
Уйти живой из преисподни надобно уменье.
05.09.15
Москва