L
Я спешу на крики чаек...
Ты судьбы моей морОка,
я души в тебе не чаю,
страна снов моих Марокко.
Узость улочек старинных,
необъятность древних стен,
пряность запахов Медины
навсегда забрали в плен,
где у каменной ограды,
будто трое из ларца,
конно-чинная охрана
королевского дворца.
Король лично на машине
из дворца спешит в мечеть,
где на башнях средь равнины
слЕпят золото и медь.
Выше башен только солнце -
без начала и конца.
Ночью ж, как на дне колодца,
тьма, не видно и лица.
Вдоль пустынной магистрали
маки, белая полынь.
Мчим в ВолЮбилис мы с Лялей -
древнеримский сонм руин.
Между Фесом и РабАтом
на краю чужой земли
камни римского сената,
мозаИчные полы…
На ступеньках базилИки,
у колонн и древних терм
следы цезарей великих
поглотил колючий дерн.
Где в жару стреляют камни,
гряды дюн уже близки,
гонит, гонит к океану
самум жгучие пески.
И сквозь годы,
как из рая,
долетают издалёка
крики стаи белых чаек
про несбывшийся Марокко…