Пусть в глаза кого б ни называли:
И поэт, и гений, и талант…
Пуще слов мошенников едва ли
Мог снести возвышенный Атлант.
Он, рождённый в небе бесконечном,
Был опущен в человечий гам,
И катился этот ком беспечный
По его натруженным ногам.
В круговерти нашей хаотичной,
В сюртуке иль блеске эполет,
Вдруг являлся гений поэтичный,
С виду и не скажешь, что поэт.
Сроду не подумаешь такого
Про кутилу, мота, усача…
Да и роста, в общем, небольшого –
Пусть кому-то даже по плеча.
Но плыла отчаянная сила
В каждом шаге и движенье рук,
И ждала разверстая могила,
Сокращая тот весёлый круг...
Только нам, живущим в промежутке
Между первым и последним днём,
Только нам завещан этот жуткий
Дар небес божественным огнём.
Проходя ли старым палисадом,
Или возле храмовой стены,
Знаем мы, что он повсюду, рядом…
Только – где? – мы видеть не должны.
Потому, что возгласом неволи
Не принять святую ипостась,
Не добыть её и в ратном поле,
Над судьбою грешною смеясь.
Только звёзды в полумраке чудном
Лишь кого-то выберут из нас…
Высока небесная причуда,
Не для всяких посторонних глаз.