В жизни часто бывает так, что в каком-нибудь людном месте – в метро, автобусе, на площади – встретятся взглядами два незнакомых человека, и между ними начнётся безмолвный диалог, диалог мимический, взглядами, движением души и тела …
Вспоминаю: Харьков, 1968 год, я принят в академию и снимаю летний флигель, который требует зимой много угля (спали у топящейся всю ночь печки, а утром не стене вырастал иней). Еду на топливный склад. Собственно и не склад это, а огороженная хилым забором площадка с горами угля. Погода не блещет. Глубокая осень. Нужен уголь штыб, мелкий такой, величиной с грецкий орех. Очередь небольшая, всего трое нас. Впереди меня молодая женщина (девушка), видно тоже имеет дело с военным мужем, т.к. на ней была его шинель с поднятым воротником так, что были видны лишь её глаза. А я был просто в своей военной форме старлея. Мы встретились взглядами лишь один раз, и то на какую-то секунду. А за это время я в её внимательных глазах прочёл “Вот мне бы такого мужа”. Я даже потом, не приняв этого взгляда, так и не понял смысл этой фразы. Толи она бы тогда не сама за углем в эту промозглость приехала, а её муж, или это было сказано вообще, из-за какого-то недовольства своей теперешней замужней жизнью … Не знаю.
Другой случай. По увольнении из войск офицеры проходят медкомиссию в военном госпитале на предмет того, какую пенсию назначить: если очень болен, то пенсию увеличат. Проходил комиссию и я в Красногорском военном госпитале. Кстати, раньше, когда перед нашими окнами не были сегодняшние застройки, мы из окна квартиры в хорошую погоду могли его видеть.
Госпиталь, естественно, это сугубо мужское заведение. Но иногда жёны высокопоставленных офицеров там лечились тоже. И вот получилось так (сейчас подробностей не помню), что я познакомился с одной из них, 30-летней женой генерала. А мне тогда было 46. Сейчас я с недоумением задаюсь вопросом, как и почему не произошло так, чтобы кто-то из моих соратников по палате хотя бы … не доложил, что мы с нею гуляем по госпитальному парку. Да так, что она предпочитала (а это был февраль) ходить под ручку, плотно прижавшись ко мне.
И надо сразу признать, что никакого криминала с моей стороны и с её друг по отношению к другу не было. А что же было? Было … Не скрою, она была изящна. Небольшого роста, трезвого ума и т.д. Мне даже подумалось, что у генерала губа не дура. Так в чём же дело. А дело в том, что опять же на телепатическом уровне, только взглядами и мыслями договорились, что с моей стороны – я её опекаю на прогулках, чтобы никто уже из других мужиков на неё не покусился, а она мне даёт возможность повыпендриваться перед другими мужиками: вот, мол, кого она выбрала для своих, якобы, утех. Хотя … Хотя мы не держались даже за руки ни разу. Вот такая история.
А тут, До Нового Года ещё было три дня, собираясь в поездку на малую родину (сразу после Нового Года) я поехал на Курский вокзал узнать обстановку с расписанием и билетами. Но уже в эти дни дети посещали ёлки. Поэтому в метро их со своими родственниками было много. Я уже возвращался домой. Мне повезло, что было место, и я его благодарно занял. Стал оглядываться, знакомиться с обстановкой … Заметил, что почти передо мной на другой стороне стоит молодой мужчина лет тридцати с лишним ко мне лицом, и как-то на руке у него непривычно для глаза перекинуты два платья на вид маскарадные. О … Да с ним и две дамы …!
Девчушка лет шести. Обычная, умеренно живая, широколицая, волосы русые, свисают до плеч. Относится к своей старшей сестре спокойно, без претенциозных требований, (как это часто встречается). К вниманию старшей сестры относится спокойно и с чувством того, что она у неё учится жить. Короче, ничего особенного. Вспоминаю фильм “Доживём до понедельника” с участием В. Тихонова. Там на уроке литературы шли разборки сочинения на тему “Как я вижу свою будущую жизнь”. Сначала обсуждалось общее построение сочинения. Ученики объясняли свою жизненную позицию и т.д. Учительница специально оставила одно сочинение для рассмотрения в последнюю очередь. И этим выставила на показ его авторшу. Девочка встала, не смутилась и сказала: “Да, действительно, я буду иметь крепкую семью, любящего мужа, троих (не меньше) детей, а сама буду домохозяйкой”. В те времена, времена космических устремлений, пуска рек вспять … И вдруг такое. Все ученики, конечно, рассмеялись. Но их смех моментально прекратился после её слов “А что же здесь плохого?”. Все представили себя на её месте (я почему-то подумал, что могу сочинять и сценарии), на глазах у них появилась мечтательность … Правда, учительница за такие мысли стала её отчитывать … Но это уже другое.
Так вот, эта младшенькая как раз и выглядела представительницей таких девчонок.
Другая девчонка лет 11. Судя по всему она ещё не забыла, что только что была на новогодней ёлке, вспоминала (и подражала им) танцы у ёлки, своей неуёмностью постоять на месте показывала свою мечтательность, своё удовольствие от праздника, не забывая при этом поправить у младшей воротничок платья, пошутить с нею жестами и т.п., проявляя этим некоторую необременительную заботу о ней. Но так как ко мне лицом стоял лишь папа, лиц девчонок (они стояли ко мне спиной) я видеть не мог. Меня это огорчало: нет ничего более характеризующего человека, как его лицо. Но зато была видна причёска старшенькой, современная, модная для этого возраста – похожая на булку хала. (Молчаливый и спокойный отец незадолго освободил их от головных уборов, держа теперь на одной руке платья, в другой – шапки) и поэтому наш безмолвный диалог быть начат ещё не мог. А стояли они у крайнего сидения скамьи.
И вот это сидение освободилось. Девчонки на него не бросились, а по команде папы место спокойно заняла младшая, а на вопросительный взгляд старшей он жестом показал ей, что она может сесть рядом, но сбоку, подлезая под поручень и потеснив младшую своею спиной. Та так и сделала без спешки, да ещё и щёлкнув шутливо младшую по носу.
Вот тут то я и ошибся в своих ожиданиях. Мы ненадолго встретились с нею взглядами и разошлись. Но я успел запомнить такое же, как и у младшей, умеренно широкоскулое её лицо, широкий рот, пяток веснушек на носу … Не красавица. Но пришёл к выводу, что все эти недостатки из-за её молодости, детской непосредственности и чистоты кожи даже и не выпячивались никак. Мне уже стало всё ясно, я решил откинуться к своей будущей на малую родину поездке.
Так бы и получилось, если бы я не почувствовал интуитивно (как это бывает часто) на себе чей-то взгляд. Подсознательно я на него отреагировал … Она, эта бестия, смотрит на меня так внимательно и с такой заинтересованностью и задумчивостью, как будто говоря “И где такие люди берутся? Уж не инопланетянин ли он”. А я, перехватив её взгляд, думал (так обычно бывает),что она смутится и свой взгляд отведёт в сторону. Ничего подобного. Мне даже показалось, что она попросила меня, чтобы я не мешал ей на меня смотреть. Я послушался. И только потом она по своей уже воле этот взгляд отвела. Но он ещё долго содержал в себе только что направленные на меня ощущения.
А суета продолжалась. Она, то ли с целью отвлечься от этих навязчивых и неожиданных ощущений от знакомства со мной, то ли по необходимости решила, протиснувшись под поручнем, посмотреть и поправить шнурки на своих зимних и привлекательных ботиночках. А может быть этим хотела и моё внимание к ним привлечь. И довольная, решила распрямиться, но, забыв о поручне, довольно жёстко стукнулась об него головой, за что получила от отца предупреждение и замечание. И, конечно же, так и оставаясь скривленной, посмотрела на меня с мимикой “Вот ведь …” Я же своим видом показал ей, что вполне ей сочувствую, и что мне так же больно, как и ей. “Вот ещё … Мне совсем и не больно …”- сказала она, приняв свой обычный естественный вид лица.
Проходит какое-то время, я опять ощущаю её взгляд, смотрю на неё, она его без доли смущения в сторону не отводит. Теперь пришла очередь мне смутиться … Чтобы разрядить обстановку, я показал ей большой палец вверх, что, мол, она молодец. Конечно, в глубине души мне хотелось донести до неё и мысль, что и своею внешностью она в общем и целом имеет неплохой вариант.
Но прежде всего, она именно второе и приняла, ответив “А вот это не нужно … Я и сама знаю, чего я стою”. Ну, ладно, говорю, извини. Насупилась. Обдумывала …
А тут объявляют и Молождёжную. Но их папа загодя стал готовить их тоже к выходу. Как потом я понял – к выходу на следующей остановке – Строгино. Стал надевать им шапки, застёгивать пуговицы … Ну, и при этом встал ко мне спиной, загородив собою их обеих.
Тут и двери открылись. Я вышел и, надевая перчатки, не стал торопиться к выходу, т.к. невежливо расставаться с дамой, не попрощавшись. А спина их папочки, папули так угрожающе на хотела освобождать вид на них … Но она молодец: она резким выпадом, как баскетболистка, своего тела из-за границ папиного пространства (чтобы меня увидеть, вдруг я ещё не ушёл) появилась в моём взоре. Я ей помахал рукой, уже одетой в перчатку …
И каково же было моё удивление (дети обычно машинально отвечают тем же жестом), когда она сказала, уже напоследок “Вот ещё … Глупости всё это”.
Я понял, что, глупостью она назвала и наш безмолвный диалог …
И ещё я понял, что в жизни кроме прочих трудностей ей придётся поменять не одного мужа и оставить с носом не одного воздыхателя по ней. А свои веснушки и широкий рот, возможно, она использует для себя положительно, став актрисой кино.