Плывут, расходясь в поднебесье,
орбиты расставшихся тел.
Но верности дикая песня
звенит в голубой пустоте.
Но верности темная чаша
с высот проливает лазурь -
и синим кустарник окрашен,
и лен расцветает внизу.
Но верности долгая ода,
шурша архаичным "любофф",
врезается в сон и природу
рядами драконьих зубов.