Волшебный Дрюня и пожар...

               
                "И сердце сердца устыдись..."
                О.Мандельштам




...сегодня Дрюня плачет, плача - пьёт,
и небо ниже, и земля суровей...
на сердце ледяною коркой гнёт
и хочется содрать его до крови,
до первых капель: кротких и густых,
и до последних: только не кричите...
у нас с тобой, Господь, дела просты,
но ты х*ровый, всё-таки, учитель,
чем Библия правдивей словаря?..
ответь-ответь, я тайны не нарушу...
уроки всем - твои - до фонаря,
но ты указкой, острой, лезешь в душу,
да, ладно бы писал, тогда б - помог,
инструкцию читали бы до точки,
нет, ты не злой, но ты упёртый, Бог,
рисуешь схемы: стрелки и кружочки...
куда идти?..какой вперёд-назад?..
вот мы всегда и тащимся по краю...
упал-отжался - можно смело в ад,
упал-не встал - ползи тихонько к раю...
но веришь, что пытаешься помочь,
ещё шажок и мы упрёмся в Слово...
а где ты был в ту огненную ночь?..
со мной, прости-прости раба тупого...
кутёнок, я, и тощая сума,
устав вести пустые разговоры,
уснули там, где новые дома
закованы в железные заборы...
и снилось, как мы с папой, молодым,
ловили рыбу, плыл ко мне подлещик...
а в доме зрел слепой и чёрный дым,
и пламя, языком, лизало вещи...
худой беде любой размер впритык,
утащит в неизвестную пучину...
и женский - беспросветный, жуткий крик
подбросил Дрюню, будто бы пружину...
по-прежнему крутился белый свет,
вытаскивая истины наружу...
волчицей выла: нет, Ариша, нет!..
трясла: спаси её!..и била мужа...
сияла в небе звёздная кайма,
метались перепутанные тени,
пожарные тянули рукава,
и зрители тянулись ближе к сцене...
у Дрюни в голове девятый вал,
способный сокрушить чужие стены...
внимания никто не обращал,
они с кутёнком ринулись в геенну...
а дальше он не помнит свой маршрут,
сто раз смотри сто тысяч разных плёнок...
вся жизнь прошла за несколько минут,
и кто скулил - кутёнок ли, ребёнок?..
сквозь ангельский, кромешный, плотный гам:
давай быстрей - налево!.. нет, направо!..
щенок не смог, остался где-то там,
они с малышкой  выпали на траву...

...растёт гора сожжённых кораблей,
эй, Отче, оцени мою ухватку...
пришёл мужик, принёс пятьсот рублей,
потом ещё добавил "пятихатку"...
у Дрюни что-то плавилось в груди,
пекло и жгло, саднило цветом алым...
мужик сказал: ты к нам не приходи,
ну, чтобы дочь пожар не вспоминала...
...и Дрюня, плача, пьёт не потому,
что вновь его под маской не узнали...
о том, что отрицая мрак и тьму,
его обнять торопятся печали,
глаза завяжут и ведут на плёс -
из детства, что с годами, точно, ближе -
а там  смешной, подросший, глупый пёс,
подпрыгивая - щёки лижет, лижет...