Покинули Египет величавый.
Бредут в обетованную страну,
Провалы обходя, потоки лавы,
Что, затвердев, подобны валуну.
За спинами уже сомкнулось море –
Бушуя, повалились волны ниц.
Лежит на дне, во мраке и позоре,
Немало воев, острых колесниц.
...Бредут, простор охватывая, зная,
Что впереди открыться им должна
Не истина Египта прописная,
А, в общем-то, надмирная страна.
Я этот фильм смотрю, читаю знаки,
Что на бумаге трепетной живут.
Грядут евреи, встречные атаки
Превозмогая, вспыльчивый маршрут.
Пред ними столп невидимого Бога,
И плачут дети – ибо Господин
Внушает страх, но старцы смотрят строго
Из-под своих всклокоченных седин.
Вдали гора, под нею лягут скопом,
Уснут скитальцы, смолкнут. А когда
Раздастся гул – Моше по козьим тропам
К ним спустится, как талая вода.
2.
Заслонкой плотной прошлое укрыто,
Но свет проходит нитью сквозь неё
От скованного тучами зенита
И как бы облекается в копьё...
Летит вперёд, доспехи пробивая, –
В поток столетий, именно туда,
Куда дорога движет узловая
Кочевников, их женщин и стада.
Они уносят, вольные, из плена
Лицо земли, где можно отдохнуть,
Испить воды, в ней стоя по колено,
А может быть, по пояс и по грудь.
И каждый, кто египетские своды
Оставил позади, теперь за нить
Пленительную держится свободы,
Чтоб не рабов рожать и хоронить.
И днём и ночью шествуют евреи,
Грядут поспешно, ибо письмена
Их заставляют двигаться быстрее.
Но долог путь, земля населена.
Враждебные вокруг ярятся боги,
Метают стрелы, в бой ведут коней
Вдоль горных гряд, откуда в час тревоги
Кровопролитье душное видней.
Над головой сменяются светила,
Стервятники летят со всех сторон.
И руки ввысь – и дух перехватило –
Моше вздымает, выбравшись на склон.
В египетские веси нет возврата,
Там Нил разлёгся, словно крокодил.
Гудит земля и дыбится щербато
Среди едва засыпанных могил.