Ночь отделила себя запятой
Тонкого месяца. Песнью острожной
Тихий сверчок полустёртой пятой
Грустно затренькал. И дом осторожно
Стал примеряться глазами зеркал
Из-под ресниц бахромы абажура.
Новая гостья? Недобрый оскал
Тюля. Нарушен рисунок ажура.
Медными ручками трогал дверей,
Что кулачками от страха сжимались…
Арка взлетала дугою бровей.
Звуки, как стайка сорочья, метались.
Дом трепетал и от страха пропах
Вонью подмышек кухонного пота –
Мусорным баком. Чугунный запАх
Запах не держит. Дырявые боты
В тёмной прихожей. Висят языки –
Красные стельки собачьей обиды.
Старые зонтики, словно быки.
И кружевные мантильи корриды
Сетки-авоськи. Ломает каблук
Скользкая лысина – льдина паркета.
И шифоньера обидчивый стук
Щерится щелью в поддержку пикета.
Плохо побрита щетина ковра,
Грязь и разводы диоптрий оконных
В дужках дубовых. И ламп детвора
Жёлтым сигналит для комнат вагонов.
Дом всё обнюхал. На цвет и на вкус
Я подхожу ли? И буду ли вровень?
И напоследок щеколды укус
Новой проверки: одной ли мы крови?