Эля родилась в семье обрусевших немцев. Ей много рассказывали дед с бабушкой о Германии, в которой они родились, учили родному языку. Когда она повзрослела, ей удалось побывать во многих странах и на континентах: в Германии, Голландии, Франции, Австрии... Америке, Африке, Азии... Но свою Родину, Россию, она любила больше всего на свете и не могла нигде жить долго – начиналась ностальгия. Свои стихи посвящала ей.
«Моя Россия – все мои мечты...
Я с нею
и с тобой – всегда на «ты».
Я... смею».
От мужа ей достался небольшой отель во Французских Альпах – у него внезапно отказало сердце, и она тяжело это пережила. Приняла на себя руководство и часто ездила в горы не только с комиссией, а просто отвлечься и отдохнуть.
В отеле жизнь текла своим чередом, мелькали гости в горно-лыжной экипировке, молодые и не очень. Слышался радостный, волнующий душу смех, звучала мягкая музыка. Видно было, что съехались отдыхающие, которые счастливы и влюблены друг в друга. У неё сжималось сердце...
Однажды в Москве на чьей-то презентации Эльза встретила мужчину, который растревожил душу, очевидно, слишком долго она была одна. Эта встреча изменила всю её жизнь. Они не часто встречались, но расставание каждый раз было мучительным и невыносимым – Глеб оказался не только женатым, но и большим любителем женщин. Частая переписка в Инете, его стихи... будоражили нервы.
«Согрел бы душою,
согрел бы я телом,
согрел бы я словом,
согрел бы я делом.
Всё было бы честно,
что я бы ни сделал»...
Но сейчас он был так далеко... Эля собралась тоже покататься в горах, когда решит все вопросы. Она уже не боялась мчаться с горы, как в том году, мышцы накачала за лето в своем «Снежкоме», на единственном в России искусственном горнолыжном спуске. Эту гору так удобно построили метрах в пятистах от её дома, и она частенько бегала туда и летом получить удовольствие. В горах было гораздо опаснее.
– «Сначала – работа, потом – остальное». – подумала она и пошла в свой кабинет.
С утра сотрудники пришли с отчетами, Эльза Карловна ответила на все вопросы, решила мелкие проблемы. Затраты окупались медленно, но верно. Отель был совсем новый, заявки пришли вовремя, весь сезон номера пустовать не будут. Оставалась небольшая проблема, но она не волновалась – недостающие документы все привезла, они в полном соответствии. По закону Франции отелем должен владеть человек, не только имеющий отношение к отельному бизнесу, но и соответствующее образование. Эля работала в юности в «Интуристе» администратором, и получила об этом документ, который должен был устроить французов.
Среди всеобщего веселья и счастья чувство одиночества не покидало её, лишь работа слегка отвлекала. Не хотелось быть долго одной... его слова снова стучали в мозгу, будто молоточками от ксилофона:
«Я готовлю встречи-путы,
их, любимая, распутай»...
Французские Альпы завораживали мощью, белизной снежных макушек, необычным и странным ощущением власти над ней. Эля испытывала невыразимое чувство, когда летела с горы, а за спиной свистел ветер. Опасность подстегивала и одновременно сдерживала, а воздух был такой чистоты – не надышаться... Щеки горели, солнце, хоть и не сильно, но грело, на улице стояла приятная сухая прохлада.
... Душ, фен, костюмчик, дорогие духи и... довольная, она шла в ресторан.
Что делать женщине, когда у нее много свободного времени? Правильно – пойти по магазинам. И после завтрака она отправилась поднимать настроение. Хотела купить к новому «прикиду», норковой парке, другие сапожки. Когда зашла в небольшой магазинчик, всё внимание высокого породистого француза, разговаривающего с продавцом, переключилось на неё. Он представился хозяином, но... вдруг предложил свои услуги, перейдя на немецкий.
- Что вы хотите из обуви? - спросил он.
Эля объяснила.
Он сам принес заказ из своих закромов, хотя на стеллажах стояло много всяческой обуви, и два продавца готовы были броситься помогать по мановению его руки. Изумительные сапожки из мягкой кожи, темно-коричневого цвета и высокими каблуками, сразу подняли настроение. Он показал ей на кресло со словами:
- Ich bitte Sie, in einem Stuhl sitzen (прошу присесть).
Эльза села, приподняла широкую модную брючину теплых джинсов до колена, обнажив свою ногу с загаром из Камбоджи. Сняла ботиночки и очень удивилась, как тот ловко и элегантно надел ей сапожок. Застегивая молнию, пальцем придержал голую икру, чтобы не прищемить, глядя при этом прямо в глаза. По ней пробежал электрический ток. Его взгляд был многозначительным и нахальным, что несколько смутило её. А голая загорелая нога самой показалась красивой и сексуальной на фоне огромного окна, сквозь стекло которого виднелся зимний пейзаж со снегом. Эле стало неловко, но мужчина проделал то же самое с другим сапожком на второй ноге.
Она испытала двойное удовольствие – от своего «стриптиза» и от приобретения за несколько минут роскошной обуви. Этот самоуверенный француз ловко и нежно касался её ног.
Эля получила дозу адренлина, не меньшую, чем при спуске с горы. Заметила, что ему было приятно... в то время, когда по ней пробегал озноб от одного его прикосновения. Она понимала, что «сбой» в организме произошел от одиночества.
А тот... спросил опять по-французски:
- Леди! Не русская ли вы?
Она кивнула головой, подтвердив его догадку.
- Tu es ma Dame sormais, partir de ce jour, jusqu mon dernier souffle.
(Теперь вы – моя леди, с этого дня и до моего последнего вздоха).
Эля улыбнулась его самоуверенности.
- Не окажете ли честь... выпить со мной кофе?
Настойчивый француз был удивлен, получив в ответ улыбку и вежливый отказ.
Она знала, что эта чашечка кофе ко многому обяжет...
Эльза всегда удивлялась тому, как мужчины определяют, что женщина одинока и не очень счастлива, и стараются сразу привлечь её внимание. Попыталась себя успокоить – «У меня же есть любимый». Ей хотелось верить, что и он любит... но... вряд ли это было так. Его отношение никак нельзя было назвать любовью. «Ты очень нравишься мне...» – слышала она от него изредка. И только.
Эле этого было так мало, хотя волшебные слова приводили душу и тело в трепет, но она чувствовала, что они бесплотны.
«Глупый. Да я... я боюсь предательства от тебя куда больше, чем ты можешь себе представить. В любой момент, когда и не ждешь, ты можешь обидеть – мало не покажется. Проверено. А потом очередной пассии похвастаться, какая у тебя есть классная баба – влюблена, как кошка! Уверена. Так ты отзывался о других. Вполне возможно, что сейчас и её «возишь носом по столу». Как много у тебя было женщин! Ты же у нас профессор. И в любовных делах – тоже». – думала она.
Эльза чувствовала ложь всеми фибрами души, но ничего не могла с собой поделать – её тянуло к этому мужчине, как магнитом. Понимая, что это не любовь и даже не роман, а просто страсть и интрижка, решила, что надо срочно заканчивать. Но где найти те силы... когда его слова преследуют повсюду.
«Из-за меня ты
снова улетаешь...
Благодаря ТЕБЕ
я понял... знаешь?
Когда обычно –
похотливо, тривиально.
А тут... так искренне,
взрывнО, конгениально»!
Эле было чего бояться – больно опять терять. Она привыкла, влюбилась, нуждалась в нём... Что делать? Она так наказана – его «пища» отравлена.
«То мокла под дождем –
душой замёрзла,
Горела вся огнём...
Уже ль... всё поздно»?
... «Когда вернёмся после джакузи, высушу любимого мохнатым полотенцем досуха, вотру в его тело кокосовое масло из Камбоджи вместе с любовью, сделаю ему эротический массаж... да так, что он будет источать запах Сиамского залива... Не оставлю ни одного сантиметра нетронутым».- размечталась она.
От одной этой мысли... у неё перехватило дыхание. Представила, как он проведёт горячей ладонью по её животу, опускаясь всё ниже и... ниже... и... бабочки полетят вверх.
Щёлкнула мышкой, и высветился стих.
«Я обнял бы тебя
за красивые плечи,
целовал, обнимал –
удивить больше нечем.
И на прОстыне белой
извиваться заставил,
потому что в любви
всё бывает без правил.
Мы бы пили вино,
ты смеялась, лаская,
бросив стыд... И покров
в той ночи б не растаял.»
Эля быстро стала бросать вещи в чемодан...
... Но жизнь не терпит сослагательного наклонения – если бы, да кабы... И вот Эльза дома. Москва, Россия... А она в отчаянии. Вернулась, не предупредив. Он... был с другой... и не постеснялся признаться в этом:
– «Прости, милая, я немного занят... Тебя слишком долго не было.»