Я знаю, что такое сейчас нельзя публиковать, сразу закидают тапками что «ты из этих, с китами, которые губят наших детей».
Но я никого не гублю, я просто пытаюсь не погибнуть сама.
Здесь всегда было как-то не очень,
Солянка сборная, такие себе Челны.
Ткань бытия теперь расползается в клочья,
Словно истлели за годы из полотна штаны.
Воздух сперт, несмотря на то, что гуляет повсюду ветер,
Как в концлагере день на день замедляет ход.
Всюду веет отсроченной, на года растянутой смертью –
Так и ждешь избавленья, когда она, наконец, придет.
Можно громко внушать и себе, и судьбе, и публике,
Что мы город надежд и мечты и сбывшихся снов.
Только в сердце сидит, что все мы в тупике, узники.
Пусть и внешне лишенные клеток, цепей и оков.
Знаешь, те, кто смогли, все равно ведь достигли цели.
Даже те, кто ушел из окна, но не вверх, а вниз.
Потому что рискнули своей невидимой цепью,
И они обрели, вопреки всему, свою жизнь.