Глухая степь. Всё серо, как в бреду.
И Маленькая Женщина в фуфайке.
И чёрных птиц на юг летящих стаи.
И век, через который все бредут…
Она родилась на его заре.
И прожила весь век в фуфайке серой.
И хоть царей сменяли эссэсэры,
Но жизнь её прошла как в ноябре.
Как в вечном ноябре в сто тысяч дней!
Сурово власть перстами ей грозила
И, восхищаясь тупостью своей,
О ней в конце концов совсем забыла.
А где-то пальмы стройные росли
И махи танцевали под гитары.
Но о таких вот странностях Земли
Страна ей даже знать не позволяла.
На вальс не приглашал её гусар:
В фуфайках на балы, увы, не ходят.
А Он о том, естественно, не знал,
Поскольку в целом думал о народе...
Поглаживая перси балеринам,
«Трудись!» – весь век твердила ей страна.
И хоть она не разгибала спину,
Но даже это отняла война.
И вновь не жить пришлось ей - выживать:
Спасать детей, пока мужик воюет...
Свою я мать запомнил лишь такую.
Но, думаю, она - и ваша мать.