Просто история
Среди сотен тропинок, ведущих к желанной тебе,
я забуду обиды, а что будет не стану гадать.
“Обожаю тебя!” - хоть слова ты такие забыла,
но по строчкам летящим можно к ним возвратиться опять.
Где в раскатах грозы, что ушла за ближайшие ночи,
мы, смеясь и целуясь, бежали навстречу судьбе.
И цветы, словно бабочки, яркие-яркие очень,
лепестками окрасив, сложили ту страсть на мольберт.
Получилась картина, где день разметался высоко,
где яркое солнце сквозь чистое небо лазурит глаза.
И ты на руках у меня словно омут глубокий,
где губы сплетаются нежностью недосказав,
что в тихих касаниях ласки и буйстве эмоций,
является то, что не может пропасть навсегда.
Где катится время сквозь дни безо всяких там лоций,
рождаясь в огне и сгорая в огне без следа.
Но жизнь на Земле словно ревности полная чаша -
испить суждено и по рельсам ушли поезда:
где небо тускнеет, хоть было оно только наше
и солнце лишь рдеет, закатный фонтан теребя.
Всего лишь неделя – размытой разлуки неделя,
но время подводит жестокий и верный итог:
в прощании есть только грусть - что тут делай–не делай,
но горечь осталась и пропасть раскрылась у ног.
И письма пошли как искатели брошенной правды -
хотели понять, что такое случилось без нас,
где мы потеряли наш мир, наглотавшись отравы -
той гиблой реальности, что окружает сейчас.
Поцелуи бумажные, губ не касаясь, проходят -
эти легкие с грустью, вкрапленные в лист, слова:
“Я целую” – ты пишешь, но нас почему-то разводят,
в неизвестность бросая, и твоя, и моя колея.
Теребят телеграммы, осыпаясь осенним листом -
они хрупкие стрелы, не вернувшие миру мгновенья,
той любви, что забыта вчерашним потухшим костром,
где ушло все в печаль, в суету и ночное смятенье.
И едва прошуршит лист бумаги строками письма,
упадет на угли, но окажется хладным уж пламя:
я устал ожидать в бесконечности мрачного сна
тот безоблачный день, что родился и вырос меж нами.
И дороги ушли, размотав километрами дней,
и осталась потерянной нежность в покусанных губах.
Но я помню ту страсть, что пылала средь робких огней,
а хочу позабыть расставания зычные трубы.
Время лечит – как мудро, но, все же, противно старо,
измельчая как крошево, память моих фотоснимков.
И приходит ко мне собирать застарелый оброк,
разбирая то письма, то строки в печальных заимках.
Все прошло, но осталось внутри не забытым,
да и можно ли это забыть, когда память желает понять,
куда делись те дни, что сиянием страсти разлиты.
Куда делись те ночи любви? О них не хочу забывать…
04.1984,05.2017