Легенда, есть в тебе реальность,
Ты не обычностью сильна.
С народной памятью нам в данность,
Для взлёта мысли создана.
Твой след из древности к нам вьётся,
Из Руси вечной из седин.
Он песней мудрости зовётся
Теперь диковинных былин.
Живёт в моём краю предание,
Затёрто временем оно.
Древневеко;вое сказание ,
Без реставраций полотно.
Лукомля озеро хранило,
Легенду взяв без всех прикрас,
Но Лукоморьем поразила
Лука озёрная в наш час.
Своим изгибом указала,
На сопряжение миров.
Лука в легенде всех сближала,
Людей и духов и Богов.
И в этом странно прозвучала,
Легенда - озера рассказ.
В ней странность эта взволновала,
Пишу как вижу всё сейчас.
В лесу у старой у дороги,
Есть камень с дверью и окном.
То были змеевы чертоги,
Огромный змея крепкий дом.
Когда же змей в нём поселился?
Ни кто не помнил из людей.
И как впервые появился?
И вышел из каких кровей?
Кто говорил – из рыбы старой,
Когда прожила сорок лет.
А может быть змеюки ярой,
Нарушившей земной запрет,
Гласящий, что лесному зверю
Нельзя высоким пренебречь,
Семь лет не слышать по поверью
любого человека речь.
Ещё про воды говорили,
Что разливались под землёй.
И змей из вод возник, твердили,
Был сторож хода, нанят тьмой.
Под камнем – домом лаз хранился,
От человека спрятан был.
Нередко там туман клубился,
И волк какой-то где то выл...
В округе змея не боялись.
Под камнем будто жил всегда.
С ним даже многие общались.
Не очень часто, иногда.
Змей мог казаться человеком.
С людьми как будто был в ладу.
Незваный гость по лесосекам,
Не предвещал собой беду.
И был ещё тем необычный,
Что шил одежду он для всех.
И как портной вполне приличный
В шитье имел большой успех.
Когда одежда для работы
Или для прочих будних дел.
Возьмётся он с большой охотой,
Сошьёт – никто так не умел.
И платы много не попросит
И вроде рад тебе служить.
Возможно, грех он тяжкий носит,
Работой хочет замолить.
Но если платье для обряда,
Потребно для Святого дня.
Сошьёт шипя, плюясь от яда.
Всё криво, косо подгоня.
А плату просит, чтоб отдали, –
Ему положено копить.
И люди словно помогали,
Вину для змея искупить.
..
Тем временем за лесом змея,
За гладью озера, в тоске.
Жила красавица, слабея,
Скорбя о милом пареньке.
Ушёл в поход и не вернулся,
Погиб в чужом врага краю.
В сырую землю он уткнулся,
Не предан прах его огню.
Надежды пылью заклубились,
Желаний образы висят.
Предначертания отложились,
Прощанья не свершён обряд.
Любимой обещал жениться,
Как только враг будет разбит.
Беспечно удалью кичился,
И где сейчас лежит убит?
А девушку съедало горе,
В глазах разлита грусть-печаль.
О милом мысли в разговоре,
Окутал траур в свою шаль.
И прибывая в той печали,
Способна только скорбь нести.
Ей важных дел не доверяли,
Лишь скот могла в тиши пасти.
Одно ей озера волнение
Дарило изредка покой.
Слегка воды целило пение
И занимал игрой прибой.
И как-то в праздники русалий,
Опять любуясь на волну.
Каких-то неземных реалий,
Явленье ей подобно сну.
Дуга над озером взметнулась,
Огнём блеснула и зажглась.
И прямо к девушке рванулась,
У ног её вся растворясь.
И перед ней возник любимый.
Одет он в праздничный наряд.
Всё тот удалый несравнимый,
Да только с холодностью взгляд.
Он из мечты ей появился.
Пришёл из мира без дорог.
Её тоскою воплотился,.
Непроходимый взят порог.
От счастья девушка воспряла,
В объятья милому упав.
Любовь свою ему отда;ла.
От скорбных мук давно устав.
Ничто её не удивляло,
Ей так хотелось с милым быть.
Его явление не пугало,
Она желала лишь любить...
Свиданье долго не продлилось,
Любимый вдруг пропал, исчез.
Дуга, огнём блеснув, завилась,
Назад, за озеро, за лес.
Желание видеться с любимым,
Сожгло сомнения и страх.
Живое тут смешалось с мнимым.
Проститься с призрачным – ей крах.
Всё с ним она искала встречи,
И к ней он часто прилетал.
Её ласкал, целуя плечи,
И без любви свой взгляд скрывал.
А разговор о чувствах жгучих.
Ему был скучен, утомлял.
Его же речь – из слов колючих,
От слов любви он засыпал.
Он говорил, чтоб разбудила,
Коль вдруг накатится гроза.
Его настойчивость дивила,
Но он упрям, просил грозя.
Любовь не может ошибиться,
И знает, кто из двух сгорел.
Как не пытайся притвориться,
В любви ты будешь не у дел...
Летело время, оно лечит,
Да, только если хочешь ты,
И плоть, коль духу не перечит,
Чисты должны быть и мечты.
Так, успокоившись в желаниях,
Для девушки открылась явь.
Неправедность в её свиданиях
И как запутала всё навь.
Она берётся жить сначала
И хочет жизнь назад вернуть.
Беду свою всю осознала,
Но как назад всё повернуть?
Пыталась прятаться, скрываться,
Её везде он находил.
Людей просила отозваться,
Чтоб кто-то зло остановил.
И так, теперь уж не любимый,
Её по всюду доставал,
И не желанный, не родимый,
Всё против воли обладал.
Однажды лёг ей на колени,
Она взмолила Небеса:
– Перун, пришли мне перемены!
– Приди скорей! – его прося.
И тут же буря налетела,
В раскатах гром гремит над ней.
И девушка побеленела.
Ведь на коленях видит змей.
Подскочил он, её ударив.
– Так хочешь ты меня изжить.
Пытался скрыться, ей оставив,
След пятерни, и как с ним жить?
От кары змею не укрыться,
Сверкнув он в небо улетел.
Успел дугой своей сложиться,
Спастись под камнем всё хотел.
И дважды падал поражённый,
Срываясь в озеро с небес.
Огнём из Выси обожжённый,
стремился поскорее в лес.
На третий раз его сразило,
Упал на берег, на песок.
Стрела Перуна сокрушила.
Расплату на себя навлёк.
Тут взбунтовалась и природа,
Все тучи мира собрались.
Дождями мыла непогода,
Так очищала Землю Высь.
Уже потопом пригрозила,
Поля и нивы подтопив,.
Ручьи и реки наводнила, –
Не терпит нечисти прорыв.
Звучит набат, собралось вече.
Как дальше жить, вопрос стоит.
В смятении роятся речи,
Кто от беды предохранит.
Тогда старик – седой кудесник,.
Людей в округе собирал.
Богами выбран добрый вестник.
Где змей лежал он указал.
Всем миром змея закопали
И тучи сразу расползлись.
До нитки вымокли, устали,
И засияла солнцем Высь.
Но день-другой, и снова буря,
А змей раскопан в стороне.
Лежит он мёртвый, глаз зажмуря,
Всё ближе к камню, как во сне.
И так три раза хоронили,
А он всё к камню уползал.
И грозы молниями били,
Старик опять путь указал.
Ему привиделось, что дети,
Таскали с озера песок.
И хоронили на рассвете,
Тогда настигнет змея рок.
И дети змея закопали,
Насыпав из песка курган.
Дожди потопа перестали,
И отступил тут ураган.
Всё улеглось, пришло в порядок.
Всё встало на свои места.
Вода ушла от срубов, хаток.
И воцарилась правота.
А девушка ушла в служение,
Осталась метка на лице.
Знак никогда не даст забвения,
Огонь хранила при жреце.
Озёрной гладью любовалась,
Как прежде нравилась вода.
А мыслям если предавалась,
Была чиста теперь всегда.
Всё было так, иль чуть иначе.
Живёт легенда та давно.
Тем более, или тем паче.
Сказанье мной обновлено.
Над озером витает тайна,
И шепчет что-то нам волна.
Конечно, есть необычайна,
Лукаозёрная страна.
И камень змеев и поныне
Всему свидетель точно есть.
Он знает прошлого глубины,
Несёт из древности нам весть.