День и ночь на подоконнике дремлет уставшая книга.
Книга устала от глупых героев, и смертной упрямой тоски.
Ей бы хотелось вдруг стать детективом Агаты с душевной интригой,
Или, быть может, учебником физики с правилом левой руки.
Но она, она рождена, чтобы вечно страдать.
Но она, она нелюбима никем и скучна.
Но она, она может душу героя отдать
Лишь тому, кто сидит у окна.
День и ночь книга смотрит на уличной жизни сухую рутину.
Ей собеседник -- измученный фикус засохший без женской руки.
Толстый паук на немытом углу раскидал сеть своей паутины.
Ловит добычу, как ловит писатель историю в сети строки.
День и ночь на подоконнике пыль собирает обложкой.
Автора книга давно позабыла и фикус давно как засох.
Книга устало вздыхает и искоса смотрит в пустое окошко,
В мир, где нет места искусству, меж пыли бетонных тревог.
Но она, она рождена, чтобы вечно страдать.
Но она, она нелюбима никем и скучна.
Но она, она может душу героя отдать,
Лишь бы кто-то присел у окна.