Я буду думать о тебе,
сухой, усталой, некрасивой:
глубокий взгляд под рыжей гривой
и горький абрис на губе.
Как, принайтовлена к судьбе,
гнилой, щербатой половице,
ты бьешься темноглазой птицей,
но вместе нам не по себе.
Помочь тянулся - но жесток
любви щетинистый росток:
его затоптанная ость
пронзила душу мне насквозь.