Неприметный паб на углу под вязами. Бармен очень стар и, конечно, мудр.
- Правды, - говорит, - все такие разные... Люди, - говорит, - все нужны Ему.
Кажется смешным имя паба "Miracle": шаткие столы, обветшалый плюш.
Тут запретов нет, и заходят изредка бывшие ловцы человечьих душ.
Ночь в окно звенит поздними трамваями.
Белый крутит нимб. Чёрный лихо пьёт.
Слышно иногда:
- Сheers, Неназываемый!
Эхом:
- ...да придёт царствие Твоё...
Чёрный - рот кривит, но совсем не весело, говорит:
- Смотри, вот ведь чудеса:
человечки мрут, вышвырнув на пенсию нас - кто искушал, кто потом спасал.
Ваши протеже заигрались верами, что удобно им, то и освятят.
Хохотать устал, заскучал Низвергнутый: тут и без него всё летит к чертям.
Белый промолчит: он привык оправдывать, но в своих словах не уверен сам.
Мир заговорил хаймарсами-градами - негде всепрощать... некого спасать...
Гаснет свет. В огнях - только стойка барная. Двое не спешат, уходя во тьму.
Бармен вслед шепнёт:
- Все мы ошибаемся.
Он не улыбается: Он, конечно, мудр.