Мне снятся тупики Браскомутяна,
Где влажный дух сочится постоянно,
Где плесень на земле и на стенах,
Как память об ушедших временах,
Где нежно виноград ласкает гостя
Слепым прикосновеньем чёрных гроздьев.
У домика в последнем тупике
Сидит старуха в рыжем парике.
Она следит за тем, как пеликаны
Вышагивают чинно у духана,
А кот бежит на запах кололаков,
Хоть запах всюду прян и одинаков.
Телеги на полозьях деревянных
Скрипят по мостовым Браскомутяна.
Хачкары в тёмно-красных коробах
По суше уплывают в Карабах.
Они плывут по каменному морю
И за холмами исчезают вскоре,
Но слышен долго монотонный скрип,
Звучащий, как напевы странных рыб.
Мой чёрный город, мой Браскомутян,
Как лицами аскетов-христиан
Ты переполнен вяленой хурмой,
Такой же измождённой и немой.
Сухие кости в каменных гробах
И кислый вкус сумаха на губах.