Стоит - большой, горбатый, неуклюжий,
В носу раздутом ржавое кольцо,
А женщина несёт помёт верблюжий,
Под буркой спрятав тёмное лицо.
Спросил: «Ханум, есть у верблюда имя?»
Но молча мимо женщина прошла.
За горизонт глядит невозмутимо
Верблюд, а где-то слышится: «Алла…»
Кто тут живёт – живёт на солнцепёке.
В песке кусок персидского ковра,
Столпились – любопытны, круглощёки -
Детишки у зелёного шатра.
Пацанчик голопопый сделал лужу,
Раз-два, и – сухо, это солнцепёк.
Помёт в корзине сушится верблюжий,
А в небе жарком - верблюдиный бог.
Мирок невозмутим, всё-всё – обманка.
Молчат детишки, женщина, верблюд.
В носу его колечко, как баранка,
А мушки возле глаз его снуют.
За горизонт глядит невозмутимо,
Верблюд, как неприступная скала.
И проползает змейкой время мимо.
И где-то снова слышится: «Алла…»