Сто одиннадцать было бы бабушке,
а точнее, прабабушке нашей,
что любила блины и "лапушки",
своих внуков, Мишу, Оляшу.
Все читала романы старинные,
Купер, старший Дюма и Вольтер.
И очки на веревке, совиные,
толстых линз, не любовь, адюльтер.
Сто одиннадцать, помнила Третьего
Александром, а после Второй Николай.
Керосин, спички, мыло и петельки,
все вяжи, шей, вари и белье все стирай.
Муж погиб под Москвой, он - герой.
Дочь же просто смеется, зачем и кому?
Лучше б дома сидел, умирал бы другой.
и вердикт, и законы, и право всему.
Только я для него не фото и дежурное нечто.
А портрет на бумаге и ценной (для денег), рисую.
Лентой славы и буквами имя, фамилию, отчество.
Я считаю героем его в ту годину лихую.