Не хочет мириться с пределом
горстка праха с искрою Божьей.
На земле мы побыли целым,
без боли расстаться не можем.
Прах привык к осознанью мира,
душа – к своему проявленью,
как части большого клавира
к единому исполнению.
Ах, ещё играйте, играйте,
всё время играйте, Маэстро!
И с рояля не убирайте
мой клавир для большого оркестра.