Запыленные улицы, Царскосельский вокзал,
императорский поезд встречает перрон.
И вокзальная площадь тонет в криках «ура!»
господа офицеры! господа юнкера!
Плыли шляпки в толпе, красовались кресты
среди чопорных дам и седых кавалеров,
Молодые княжны, как глядели на Вас,
господа юнкера, господа офицеры.
И в немой глубине восхитительных глаз
мнилось все отраженье великой России,
И зеленая ширь и лазурный закат
и весенний рассвет, ослепительно синий.
А потом было все, как в бездарном кино,
в кабаках жрали водку, плясали актрисы,
Мир качнулся и выпал у вас из-под ног,
а по городу бегали серые крысы.
Так спасли бы себя, было можно спастись,
но куда же идти, ни отчизны, ни веры.
На груди ордена, а к виску пистолет,
господа юнкера, господа офицеры!
Не сошествие льдов, не вселенский потоп,
так ответе же мне, нынче, где мое племя,
Кто из нас был не прав, кто из нас виноват,
нас рассудит, конечно же, время.
Сколько минуло лет, только нет, все не верится,
в полуправде времен пробивается суть.
Но теперь вы в земле, под созвездием медведицы,
и полярная ночь согревает Ваш путь.