мы прощались на шумном вокзале:
на ладони у тебя третий глаз
раскрылся, чтобы мы не теряли
время, но время теряло нас.
через вечность приехал мой поезд,
и я взял твою руку в свои:
транспространство снижало скорость,
сопротивляясь любви.
я кричу – задержите двери!
у меня здесь в ладонях глаза!
но толпа затекала чере-
з нас насквозь, вытекая за.
глаз покрылся льдом, будто пеле-
ной и кожей свежей зарос:
я слышал ладонями пение
никогда не вышедших слез.
самолеты, такси и трамваи
нас раскинут по точкам земли,
но сейчас твоя ледяная
рука льдом покрывает мои.
мы стояли на мертвом вокзале,
на ладони твоей третий глаз
закрылся, когда мы сломали
время, сломавшее нас.
я не знал, что с тобой было до,
знал только: здесь, сегодня, возле.
но главное – никогда
не узнать, что случится после.
триста лет мы тонули друг в друге,
триста раз уехал состав.
триста первый разбил наши руки:
я ушёл, ничего не сказав.
кто-то пережил жизнь, точно зная,
что любовь побеждает смерть.
но твоя рука ледяная,
и я ее не смогу согреть.
двое мертвых на людном вокзале,
и на чьей-то ладони глаз
закрылся, когда мы стали
сами временем, вросшим в нас.
я думал, что точно знаю,
что любовь побеждает смерть.
но моя рука ледяная,
и тебе ее не согреть.