В дорогой деревянной рамке
Висела бабочка распятая
По счёту ровно двести пятая.
Висела грустно на булавке.
А крылышки ещё красивы,
Цвета ни капли не угасли,
Но, к сожалению, эти краски
Давно лишили некой силы.
Как будто вытащишь булавку,
И полетит обратно в поле,
И обретёт былую волю,
И вновь занежится на травке.
Вот только есть ещё стекло,
Что не блестит, но отражает,
Как в нем прекрасное страдает
И как оно обречено.
Коллекционировать живое
И заточать иголкой в рамку,
Убив одной лишь только ранкой,
Натуралисту — быть героем.
Она же бабочка — прекрасна!
Судьба дала ей луг и крылья
И наделила волей к жизни,
И жизнь была ей просто счастьем.
Цветы, которые видала,
Не описать обычным словом,
Она кружила к ним узором
За летним сладостным нектаром.
Была свободна и жива —
Прекрасный путник красоты.
Влюбилась в небо с высоты
За взмахи нежного крыла.
Теперь булавка в этом чуде,
И красота висит распятая:
По счёту ровно двести пятая.
Ведь бабочки — они, как люди...