Слышишь, бармен, – ещё налей!
Ты же знаешь – всё оплачу.
Я средь жизни пустых нулей
душу выпивкой полечу:
что-то кашляет, вновь больна
в клетке рёбер, не золотой.
Постарела – а не вольна
под грудины моей плитой…
В скучной трезвости жил всегда.
За неё не дают медаль…
Вот, – дорожку пробил сюда,
в несусветную раньше даль.
Чинный статус хранить к чему?
Человек – он по сути слаб.
Одиночества хворь-чуму
ощущаю в захвате лап.
Есть жена, сына два – семья!
Только с ними не легче жить:
словно брошенный оземь я…
Мне бы годы в суму сложить –
и хотя б на тюрьму сменять.
Вот, насколько расклад убог.
Не могу до сих пор понять –
для чего существую, Бог?..