Рукою голода костлявой
Орда душила Ленинград.
Врагу не сдался город славный.
Ни холод, ни бомбежек ад,
Ни злой огонь, ни жгучий ветер
Не победили дух живой.
К станку вставали бабы, дети.
Солдаты поднимались в бой.
Они творили, создавали
Броню, которая крепка,
Сплошной поток огня и стали -
И направляли на врага.
Бандитам и головорезам
Страшна людского духа власть.
Фашистский зверь, давясь железом
Разжал пылающую пасть.
Когда народ ковал победу
На фронте, в селах, в городах
Еще не знал народ, не ведал,
Что затаится злобный враг.
Не знал, что атомную бомбу
Союзник лепит против нас,
Что черный сброд со всей Европы
Вберет в себя буржуйский класс,
Что остановятся заводы,
И, подлой ложью сражена,
Пройдя победы и невзгоды
Падет советская страна…
Тому, кто с нами вступит в битву
Победы нет, пощады нет.
Но от фашистских недобитков
Узнал буржуй один секрет.
Он понял подвиг Ленинграда.
Он понял – силой нас не взять.
Он чашу дружескую с ядом
Решил России навязать.
Мундиры снял фашистский орден.
Войска СС нейдут на плац.
Зверь в алхимической реторте
Готовит благостный эрзац.
Эрзац любви, эрзац надежды,
Эрзац свобод, эрзац идей,
Эрзац еды эрзац одежды
Готовит для эрзац-людей.
Вот европейский обыватель
Весь обращается в гнильё –
Там испытал изобретатель
Свое коварное питьё.
Колдуя с небывалой силой,
Сплетая вещи и слова,
Он зелье льёт и льёт в Россию.
Но почему она жива?
Но почему Россия ропщет?
Но почему ее тошнит?
Она отраву пить не хочет.
Её терзают боль и стыд.
Незаживающие раны
В народной памяти горят.
Обыкновенные Иваны
Звериный ощущают смрад.
Все больше тех, кто понимает,
Кто видит вражеский обман.
Все ближе небо полыхает
Пожаром разоренных стран.
Все слаще яд, хитрее песни,
Все ближе вражьи берега.
Взлетает черный буревестник
Из рук матерого врага.
Встают обманные герои
И крутят знамя на ветру.
Коварный морок сам с собою
Ведёт дурманную игру.
Страшна магическая сила,
Но память зла сильнее сна.
Война еще не завершилась!
Идет священная война...