Непозволительная жалость
к чужой завистливой мечте
упрямо сердцем содержалась
в незамутнённой чистоте.
В часы докучливых сомнений
среди людей, событий, книг
искала жалость объяснений,
или выдумывала их.
Всего лишь раз открыла очи
тому, что жалилось над ней..
Не ведал страх доселе ночи
мечты увиденной черней.
И сердце жалобно дрожало,
и душной смертию дыша,
во след холодного кинжала
бежала тёплая душа.