в лёгких мексиканский шалфей,
поджигал белый пух твоих тополей,
лет пять/семь назад может больше
я искрился бенгальской свечей и был брошен
на выступы лестниц скользких, взрослых,
затоптан подошвами туфель курносых,
пришит к чёрным папкам с пустыми карманами,
в блокноты врисован с прозрачными планами
среди посторонних идей и цитат
чужими словами со мной говорят
и дальше толкают в свою колею,
а если не встану, то точно убьют
и тратят меня неуклюжего с гордостью,
напутствия крошат в открытые полости
и глушится возглас намеренно мой
под этот навязчивый с временем вой
худеет мечта и свобода мерещится
на каждом экране в прохожих руках,
меня закрутила огромная мельница
и я измельчен на её жерновах