Разложены полотна. Взмах руки,
и пыль взлетает, серебрясь под светом…
Кружавчатый рукавчик, каблуки…
Так мило во всё лучшее одета.
А гости из столицы холодны,
так снисходительны к ее наброскам.
А в голове: «Вы, кажется, больны
не мной… на крышах очень скользко…».
И голуби взмывают над окном…
Здесь главное: не быть излишне пылкой,
когда он смотрит, не сменяя тон,
на завиток у шеи ее с жилкой.
И кажутся наивными мечты
в провинциальных стенах двухэтажек…
и тюль дрожит, как шлейф смешной фаты,
бросая тень на рой ее бумажек.
Разыгран фельетон без робких «ты»
/она была свежа, как утро,
и тонких рук сиянье наготы,
подернутое дымкой будто/.
А в потолок глядела пастораль
с ее полотен безнадежно-грустно…
Всё кончится банальной фразой: «Жаль,
но нам пора, всё было очень вкусно».