Весна пахнет морем и горем,
Краской и смазкой,
Куличом и параличом.
Весною мы мало спорим,
Смотрим в окно с опаской,
И делаем вид, что мы ни при чем.
Каждая смска чревата сердечным приступом,
Но это снова ненужные скидки,
ненужные пьянки,
ненужное завтра.
А звук, с которым лифт открывает двери, кажется выстрелом,
И полночь хохочет, готовя на завтрак меню из диеты Сартра.
Холодные камни дробят крупицы беспечно-сладкого прошлого,
И кофе спешит пролиться утренней лавой на стенки желудка.
Всего хорошего.
Ничего хорошего.
Лучшее – враг хорошего.
Гиены за стенкой взахлеб подтверждают: надежда - нелепая шутка.
А сердце на рельсах беспомощно бьется,
Семь лет, от звонка до инфаркта.
Я чувствую: между зубами улыбки застрял непрожёванный крик.
Домашний уют наползающих стен проиграл боковушке плацкарта,
Конечная станция – зеркало, в зеркале ждёт неприятный старик.
Старик помнит каждую ноту и смотрит с презреньем,
У старика на всё есть ответ.
В лихорадочной гонке на троих со временем
Старик выиграл: он мёртв, а я нет