К Океану времён,
как к конкретно назначенной точке,
стайки синих имён
поплывут в поминальном листочке
по прозрачной реке
от Небесной невидимой суши,
углядев вдалеке
и тела, и ничейные души.
Ни вины, ни вина…
Лишь чернильные петли и пятна.
И плывут имена –
и туда, и сюда, и обратно, –
без особых причин
вензеля выставляя наружу,
из бездонных пучин
не пытаясь прорваться на сушу.
Иссыхает ручей
из высоких и тихих наитий.
В полумраке свечей
нет ни бед, ни судеб, ни событий.
Только с воском рука
на коротких обрезках бумаги,
где струилась река,
а остались лишь капельки влаги…
И шумит Океан,
беспечально расплёсканный свыше –
нудно капает кран
и дожди барабанят по крыше…
И взрыхляют пласты
между прочими канувших в лету,
из густой пустоты
поднимая за краешек к свету.