Мой отец, Султанбеков Шейхитдин Имаметдинович,
воевал на Курской дуге, имел три ранения.
Помню, когда мы были маленькими, увидев на его животе сбоку глубокий шрам, спросили:"Пап, а что это такое?"
Отец в ответ лишь улыбнулся и коротко сказал:"Немец угостил." Он вспоминал, что во время боя вражеские снаряды сыпались, как град. Солдаты находились в окопах. Командир, размахивая винтовкой, неистово кричал: " Вперед! Вперед! " Когда отец вылез из окопа и бросился в наступление, его тут же настигла вражеская пуля. Спасло папу то, что он скатился в воронку от снаряда. Рядом с ним тоже скатился солдат, сраженный пулей. Отец окликнул его:" Товарищ! Товарищ " Но боец был мертв. А родственники, наверное, так и не узнали, при каких обстоятельствах погиб солдат по фамилии Коваль.
После боя отца подобрали санитары. У него было тяжелое ранение в живот. Долго лечился в военном госпитале, а потом комиссовали. А до этого у него было два более легких ранения.
Шел солдат с фронта. Он остановился с намерением где-нибудь переночевать в одном населенном пункте. Дело было зимой. Его впустили в одну протопленную избу. Отец обрадованно снял рюкзак и шинель. Но вскоре мальчик хозяина дома испуганно закричал: " Вши! Вши! " На улицу полетели рюкзак, шинель с окопными вшами, а следом взашей и сам хозяин вещей.Отец нашел одну теплую баню и остановился там на ночлег. И ему было видение - всю ночь сновали и гудели вокруг какие-то существа в белых одеждах. Но деваться было некуда. Отец всю ночь молился. А потом сделал вывод: " Ангелы, наверное." Когда до родной деревни оставалось четыре километра, его покинули силы и он не мог дальше шагать.
К счастью в это время мимо шли женщины, которые направлялись в район продавать масло. Одна из них, по имени Зульфия, поговорила с папой, дала ему маленький кусочек хлеба и масла, и это помогло ему продолжать путь. Отец впоследствии всегда молился за эту женщину. И, говорят, у нее была счастливая, спокойная старость,- дочь за ней хорошо ухаживала.
Папа вернулся домой очень истощенный, слабый. Односельчане говорили: " Шейхитдин умирать на родную землю вернулся." Мать для начала отпаивала его куриным бульоном, топила баню и даже после бани на руках уносила домой. Постепенно жизнь налаживалась, отец восстанавливался.
Отец был очень верующим человеком. Там, в бою, он дал себе слово, что если останется жив - не пропустит ни одного намаза. Впоследствии, так и сделал. Мог помолиться где угодно - на поле, когда было время сенокоса, в дороге, если не успевал дойти до срока намаза домой. Ни грамма не брал в рот спиртного, никогда не матерился, читал Коран на арабском языке. Даже русские, а их в деревне было большинство, хотя и посмеивались над его религиозным фанатизмом, говорили про него : " Святой человек! " Таким он и остался в нашей памяти - очень трудолюбивый, жизнерадостный, мягкий и настоящий семьянин. С мамой они вырастили девять достойных детей и прожили до 80 лет.