Собор Успенский - Дом Царей -
Блистал гирляндами огней.
Обряд "Венчания на Царство"
Представил блеск его убранства.
Трон был развёрнут к Алтарю -
Дань уважения Царю:
Миропомазанье, Корона,
И Целование у трона.
Царь Николай взошёл на Трон!
И первое, что сделал он,
С почтеньем к Свите обратился,
Улыбкой взор его светился.
"День добрый, Дамы, Господа! -
Повисла в зале тишина.
Мы будем говорить по-русски...
Оставим дамам их французский".
Поверим Пушкину мы вновь.
Писал он: "Дамская любовь
Не изъясняется по-русски".
В любви был допустим французский.
И Двор приниженно молчал,
Он многого не понимал.
Все говорили по-французски,
Для черни был назначен русский.
Царь продолжал, их ободряя,
На подданых своих взирая:
"Гордиться надо языком
И уважать свой отчий дом.
На русском предки говорили,
Но мы об этом позабыли.
А "обезьянничать не надо".
Быть русским - высшая награда!".
И начала учиться знать,
Чтобы друг друга понимать.
Расширился учёных круг,
Язык родной, признавших вдруг.
Французский, принятый доселе
В любом и каждом светском деле,
Стал языком для дипломатов -
Так повелел сам Император.
Любил Россию он душой-
"Не презирал страны родной.
Он знал её предназначенье" -
Поэта вспомним изреченье.
И видно даже сквозь века,
Царя заслуга велика -
Отчизну он учил любить,
Язык Отцов хранить и чтить.
***
http://youtu.be/8oz3aYuWCuc(http://stihi.ru/)
Император Николай Первый общался по-французски только с дипломатами и дамами, и раздражался, если подданный не мог поддержать разговор на русском языке. Писал письма к сыновьям и деловые бумаги он тоже по-русски. В результате в считанные месяцы французский язык исчез из российского делопроизводства (за исключением дипломатического ведомства), а придворные и столичная знать наперебой принялись зазывать к себе учителей, чтобы учиться русскому языку.
Официальным языком Академии Наук русский язык стал в 1841 г . Император Николай Первый понимал, что для укрепления Российской государственности необходимо, чтобы интеллектуальная элита Страны стала национальной.
( Из книги Сергея Романовского « Наука под гнётом российской истории»)