1
Туда вновь время приглашает,
Где не были уж столько лет.
Уже ничто не помешает
Знакомым передать привет.
Туда, где буйное цветение
И чувств роскошных возрождение.
Что изменилось в той стране?
Так хочется узнать и мне.
Где так история печальна.
Войны и мира рядом миг.
И каждый к этому привык.
И не раскрыта эта тайна.
Все в мире подлежит сомнению.
Над жизнью смерть витает тенью.
2
Рисую мрачные картины.
Уж столько слез знавал Кавказ!
И мы в пророчестве едины-
Стрелять здесь будут и не раз.
Нам жить в соседстве суждено,
И это право всем дано.
И так горячи люди здесь,
Хранят достоинство и честь.
Чтут предков доблестных могилы.
И в этом справедливость есть.
Не забывают слово «месть».
И уважают стать и силу.
Народ такой не победить,
И надо знать, в чем уступить.
3
Блажен, кто слышит звуки рая.
Зовут живых на Божий суд.
Что будет там, еще не зная,
Идет по телу мертвый зуд.
К чему скрываться от судьбы,
Коль все мы вечности рабы.
И ходим под своей звездой,
Разъединенные враждой,
Соединенные любовью
Еще не ведомой пока.
И доля вовсе не легка.
И разбавляется все кровью.
Лишь наши помыслы велики.
Но тают в безрассудном крике.
4
А между тем, скажу вам прямо.
(кто еще терпит мой роман)
Толкает безрассудство в яму,
Азербайджанцев и армян.
За что им участь такова?
Не отрезвеет голова.
И вот уже горят дома…
(по многим плачет Колыма)
И делят неделенность судеб.
И замер в крике Сумгаит,
И Бог всесильный позабыт.
Но он бесправие осудит.
Где меж людьми взошла вражда,
Уже на многие года.
5
А, что Елена? Что же с нею?
Как ее жизнь уберегла?
Ведь время женщин не жалеет.
В нем правды поровну и зла.
В нем забывается плохое,
Так человек собой устроен.
Но где то там, в себе самом
Хранит суждение обо всем.
А Лена все переживала
Что с ней случилось, а потом
Наскучил ей отцовский дом.
Она с Кавказа уезжала.
Но так случилось, что вернулась,
И к жизни новой повернулась.
6
Она одна… да, да так это.
И нам ее ли упрекать?
Хоть мастера на то поэты,
Изъяны, слабости искать.
Не изменилась ли собой?
Не почерствела ли душой?
И я отвечу вам: «Ничуть!»
И остается лишь взгрустнуть,
Что жизни так очерчен круг.
Для счастья нам нужны причины,
Когда младой, когда седины.
Когда –судьба, иль просто- вдруг!
Но Богом быть так суждено.
Кто слезы пьет, а кто - вино.
7
Письмо осталось без вниманья.
Хотя ответ она ждала.
С Евгением то расставанье.
В своем лишь сердце берегла.
Потом вдруг стало все рано.
Как будто кончилось кино.
И это чувство победило,
И все обиды заслонило.
Бывает так и на земле.
Победа рядом с пораженьем.
И не расчетливы движенья,
Словно копаются в золе.
Но все Елена приняла,
И с лет вуаль опять сняла.
8
Обзавелась друзьями снова.
И ждет газетных новостей.
Душа к общению готова,
С героями тех повестей,
Что и сейчас живут средь нас,
И посещающих Кавказ,
Где совершают восхождения,
И отмечают дни рождения.
Все интересно ей читать:
И что страна переживает,
И про Кавказ не забывает
С знакомыми порассуждать.
Как странна женская душа.
И этим то же хороша.
9
Отец ей весточку прислал,
Что есть семья, что он скучает.
И в гости Лену снова звал,
Коль соберется – приезжает.
Посмотрит, как он здесь живет,
Что есть и сад, и огород.
Давно не ходит по морям.
Себя другим отдал делам.
Живет, скучает по России.
Приедет, может, как-нибудь.
Кавказским воздухом вздохнуть.
Мечты исполнит «голубые».
Но здесь в земле его жена.
И стала близкою страна.
10
И нами правит чувств избыток,
Но жизни праведная суть
Из многих состоит попыток.
К несчастью или к счастью путь.
И ждем от жизни снова чуда,
Хоть взяться бы ему откуда?
Если душа любви полна
И для поступка рождена.
Но побеждает снова разум
В полночный час, в тиши, средь звезд.
Есть ответ уж на вопрос.
И повторяется лишь фраза,
Что от судьбы нам не уйти.
Заказаны к мечте пути.
11
Излив все эти заключенья,
На землю спустимся друзья.
И наберемся вновь терпенья,
Представив южные края.
Где правит летняя пора,
Где жизнь – обманная игра,
Где дозревает терпкий плод.
Куда домчит Аэрофлот…
Вот тень Георгия сошла,
Скользнула с трапа самолета.
И тайна этого полета,
В сердцах соседей «умерла».
Георгий все давно решил,
И время встречи торопил.
12
А время к вечеру бежало.
Георгий отыскал приют,
И сердце от предчувствий сжалось,
«Мои стремления не поймут,
Что все слова будут напрасны.
Вдруг замужем? Тогда все ясно».
Одна надежда душу греет,
И шепчет : «Поступай смелее!»
Он вспомнил друга не случайно:
« Евгений бы ему сказал,
Ведь опыт у него не мал,
И разгадал бы мои тайны».
И вот уже вползает сон.
И тишина со всех сторон.
13
Мы снов разгадывать не станем.
Напрасен, просто этот труд.
Вдруг сбудется, иль сон обманет,
В нем столько сладостных минут.
Но все уходит с пробуждением.
И забываются мгновенья.
А в окна солнцем бьет рассвет.
И на вопрос ответа нет.
Георгий долго в утре ждал,
Слова для встречи подбирал,
Вот, наконец, вздохнул и встал.
Знакомой тропкой зашагал.
В нем чувство страхи победило,
И обо всем на миг забыло.
14
Вокруг чудесные картины,
Но нет восторга и от них.
Когда то древние руины
В Георгии рождали стих.
Вдали знакомый водопад,
Но и ему наш друг не рад.
И снежных гор очарованье,
Не привлекает так вниманье.
Какой-то в теле странный зуд.
Как перед боем у солдата.
И что-то делать с этим надо,
Но разума напрасен труд.
И лишь природа отвлекает
И в путь неведомый толкает.
15
И все решал задачу эту.
Но столько неизвестных в ней.
Уже поверил и в приметы,
И что бы путь был по длинней.
В руках букет, что куплен утром,
Хоть может это и не мудро.
А тропка в гору между тем.
И рядом дом уже совсем.
И вновь в душе его волнение:
«Что дальше? Примет ли она?
В чем истина заключена?»
А в сердце все сильней горенье.
Пусть радость, что взошла, не вечна,
Но и печаль не бесконечна.
16
Так человек в себе устроен,
Спешит неведомо куда,
Что б доказать чего он стоит,
Что лучше стал, чем был тогда.
Георгий снова открывает,
Что в жизни всякое бывает.
Не зря советуют, «что кайся
И вновь за дело принимайся!»
И он, усвоив все советы,
Евгения представил вновь:
«Вот знает кто все про любовь,
Помог бы он найти ответы».
Ведь так нелегок к счастью путь,
Коль шаг последний не шагнуть.
17
А между тем, часы к полудню
Подкрались незаметно как.
Георгий дышит полной грудью,
И думает: «А все ли так?
Что к ней спешу, что рвусь душою,
При встрече, что я ей открою?
Какие ей скажу слова?»
И снова кругом голова.
Но цель желанная уж рядом,
Вот домик видит, двор и сад,
Но все прекраснее в сто крат.
«Но только мне ли будут рады?»
И мысли темные приходят,
Их гонишь прочь, но не уходят.
18
Вот час прошел, решенья нету:
«Зачем бежал, куда спешил?
Какого ждал в душе ответа?
Надеясь из последних сил?»
Но жизни не понять законы,
Хоть, кажется, мы все учены.
«Любви оставить ремесло,
Коль время для нее прошло?
И что «все возрасты покорны»
Написано не для него
Тогда все это для чего?
И все труды глупы и вздорны».
И все… поставлен снова крест.
«В Москву от этих грустных мест!»
19
Еще минута пролетела…
И он калитку приоткрыл.
В дверь постучал, как то не смело.
Словно лишился сразу сил.
Но тишина в ответ на стук.
Она нам спутница разлук.
Георгий на крыльцо присел,
Сказав себе : «А что хотел?
Она быть может далеко,
Уехала в страну другую,
Ведь об отце давно тоскует.
И было ей так нелегко».
Оставил на крыльце цветы,
Как знак утраченной мечты.
20
И поспешил тропинкой узкой,
Прочь он от дома зашагал.
Ни весело было, ни грустно,
А как? Он про себя не знал.
Остановился. Сердце бьется.
Сюда он больше не вернется
В погоне прошлое догнать.
И лучше, чем он был не стать.
Он снова обо всем подумал:
«К чему вся эта суета,
Ведь истина – она проста,
Она не терпит много шума».
Все просто вдруг в судьбе решилось,
А солнце за горами скрылось.
21
И в самолете те же мысли.
Георгий уж от них устал,
Устал от непонятной жизни,
Хоть сам воздвиг ей пьедестал.
«Прожил за сорок и к чему,
Мне эта участь одному
Вот так гоняться за судьбой,
И проиграть с собою бой?
И что любовь? Забава, сказка?
В которой повезло не мне.
А где те вздохи при луне?
Искал я их, у вы, напрасно.
А может надо не искать?
Но мне другим уже не стать»
22
И вот под крыльями столица.
«Ну, все окончен и полет,
Осталось только веселиться,
И к выходу, вперед, вперед!»
Вдохнул он воздуха и что же?
Решил, что день еще не прожит.
«Куда пойти? Домой, зачем?
Пойду чего-нибудь я съем».
И допивая чай в буфете,
Он вспомнил вдруг про банный день.
Проехаться до бань не лень.
«Пред кем я, собственно в ответе?»
И вот такси спешит туда,
Где есть тепло, пар и вода.
23
Москва без бань, что за Москва?
У Гиляровского прочтете.
Ищу и я о них слова,
Ведь бани и сейчас в почете.
Чем больше мы смываем грязи,
Тем легче нам прорваться в «князи»,
И чище руки и душа.
О банях вспомним не спеша.
Георгий возвратился с юга.
«Поход» за счастьем завершен.
Он ни спокоен, ни взбешен.
И жизнь опять пошла по кругу.
И вот такой судьбой изранен,
Спешит дорогой прямо в бани.
24
Быть может, кто то посмеется
От этих строчек надо мной,
Другой, от чтенья отвернется
И скажет: «То же, мне герой!».
Но в Сандуновские мы бани
Спешим, и путь, быть может, странен.
Георгию глядим во след,
Других желаний просто нет.
И вот она – примета века:
За рубль, березовый – вперед!
Георгий смело нас зовет,
Как не послушать человека?
Попариться и отдохнуть.
В своей кампании взгрустнуть.
25
И «почесать» язык не в меру.
И обстановка ко двору.
Здесь обратят в любую «веру»,
И «бросят» в холод, иль в жару.
Вот, жаль, парильщики не в моде,
Ушли, в каком не знаю годе,
Забросив это ремесло.
И в этом времени есть зло.
И веники не те торгуют,
Не из под Гжели привезли,
А так, что бы сорвать рубли,
С тех, кто направится в парную.
С тех, кто не знает наперед,
Что в бане он в себя вберет.
26
Все начиналось с Сандуновой…
Храни ее в тиши Господь!
Что донесла обряд не новый.
Где в чистоте душа и плоть.
Помянет этим и столица,
И житель, что еще родится.
За эти залы в зеркалах,
Ковры с узором на полах.
И были здесь не просто бани,
А место встреч, бесед, разлук.
Знакомых собирался круг,
И восседали на диванах.
И находили здесь, в буфете,
Все, что есть пить на белом свете.
27
Проходит час, другой и третий.
Закончен, кажется, «обряд».
Знакомых здесь Георгий встретил.
И был той встрече даже рад.
Узнал, что нового в столице,
У власти те ли еще лица.
Что с Ельциным? Здоров иль нет?
На все вопросы дан ответ.
И снова жизнь зовет и манит.
И все бы заново начать.
Но прошлого лежит печать….
Георгий покидает бани.
Опять готов вершить свой спор,
Ломать в запретный сад забор.
28
И дальше жизнь… Мои герои
Живут доселе среди нас.
Но тайну больше не открою,
Прерву наскучивший рассказ.
Вмешался, может, просто – случай.
Или решил: «Так будет лучше».
К чему об этом нам гадать?
На Бога станем уповать,
Чтоб счастья на всех хватило,
Что бы жила наша страна,
И не покинули б нас силы,
Чтоб за зимой пришла весна!
Россия боль переживет,
И путь достойный изберет!