У человека был дом
И в нем был человек.
Он в инкогнито пользовал хром.
Он курил только черный – Black.
Он учил языки.
Языком вылизывал боль.
Человеку. Себе. А потом засыпал в раны соль.
Он всегда говорил,
Что из боли взрастает сила.
Он менял сотню шил
На одну веревку и мыло.
На одну причину –
Он находил триста.
Он не брил щетину,
Он почетным считал труд таксиста.
Пьяным был.
Был под сильными впечатлениями,
Но ни разу не ныл,
С кем-то кроме себя. Вдохновение
Он высасывал из любого поступка.
Он почетным считал то, что трудится днем проститутка.
Он менял сотню шил на веревку одну, одно мыло,
Но ни разу лез – ему проще напиться было.
Но как знак, в потолке, телепался закрученный узел:
Один шаг на земле – значит девять шагов – глубже.
Он учил языки, чтобы было заняться, когда обломили с сексом,
Он в инкогнито пользовал хром – на английском вводил рефлексом:
GJHYJ,
И его понимала машина.
Сигаретный тянулся шлейф,
И тряслась в темноте штанина.
У человека был дом, на самом краю городских развалин.
В доме сидел один, в одном – друг на друга ворчали
Двое. Он был, не сказать, чтобы полностью сумасшедшим,
Человек должен был выбрать. Но выбор казался вечным.