Отплясало мое поколение.
Отплясало, отспорило, частью повымерло.
И смешные его треволнения
аккуратное время из кухонь хрущевских
повымело.
Нынче жизнь, как разгаданный ребус:
без загадки и сантимента.
Размалеван рекламой, последний троллейбус
увозит последнего диссидента.
Он за вольный эфир, как за нить Ариадны, держался.
Он играл на гитаре, страдал, вел с властями себя
нелюбезно.
Вот и рухнул ветряк,
тот, с которым он храбро сражался.
А за тем ветряком-то не вольное поле открылось,
а бездна.
Отплясало мое поколение.
Отплясало, отспорило,
отрыдало в подушку.
Но наивное-мудрое,
хоть чего-то да стоило,
потому что за каждый пустяк,
черт возьми,
не брало оппонента на мушку!