Набегался, мой милый, да намаялся,
Обжегся злой разлуки едким пламенем,
Напился горькой и до слез раскаялся,
Кроваво-полинялым рваным знаменем
Мне под ноги ты шлепнулся, ни гордости,
Ни щиплющего душу лицемерия
В тебе не стало, как не стало совести-
Лишь боль да запоздалое прозрение.
Подумать, тряпку, выцветшую, бледную,
В грозу и в зной, и в бури быстротечные
Меняла на платья я подвенечные,
Златые кольца плавила на медные.
Несла ее, как светоч, как видение,
Мечтами сотворив себе кумира,
В случайных мигах видела знамения
И отдала бы за тебя два мира!
А ты готовил грешнице распятие,
Веревки заплетал для тонкой шеи,
Всё подбирал молитвы и проклятия,
И камни, что грехов потяжелее.
Смахну слезой горячее отчаянье,
Проснусь другою рано поутру,
Платком, тобою тканным из раскаянья,
Уже не слезы, ноги оботру.