Признаюсь, я — давно и окончательно проиграл.
Я не помню даже, за что изначально боролись,
Если уже были открыты Северный и Южный полюс.
Вряд ли нас тогда влекла рыба помельче или икра,
Безотносительно цвета, да, впрочем, и консистенции.
Вся юность, подобно плацу, легко топчется берцами.
Мы выдернули пробку, тотчас всё и закрутилось:
Пьяные стычки мальков, "нас, ****ь, никому не сломать"...
Но оттуда осталось-то всего: пара друзей, отец и мать,
Выцветший Керролл, да затёртый до дыр Наутилус.
Хоронить, кстати, было не страшно и трудно поверить,
Что мы помнили лица в гробах ещё целую четверть.
Если честно, на выпускном я отчаянно ликовал.
Фотоаппарат бликовал, одежда так давила на тело,
Как жар от углей днём давит на лоб котельной...
С кривого циркуля круг неизменно превращается в овал:
Я получал всего одну медаль, но получил сполна,
Узнав, что в их строении имеется вторая сторона.
Дышать стало попроще, да и жизнь, чай, не канат.
Соревнования остались исключительно с собой,
Но жизнь вела меня вперёд. Казалось, на убой.
Первым звонком после весны стал вызов в деканат.
А дальше — больше. Крики, плач, угрозы, смех.
Моих эмоций стало явно не хватать на всех...
К той горсти лет с барских щедрот докинули пятак.
На сдачу к рыбе и икре, малозначительным продуктам.
Теперь я — это мелочность, плюс кухонная утварь.
И в этом я, конечно, жизни без сомнений проиграл.
Зато, с балкона ночью можно наслаждаться видом.
И самому стать полюсом. Холодным и открытым.