Пройдя по темной улице, Он повернул на право, под арку. На входе в клуб его встретил охранник, но увидев знакомое лицо, пропустил дальше. Поднимаясь по лестнице, Он уже слышал звуки доносившейся сверху музыки и представлял уютный зал с круглыми столиками и низкими потолками, под которыми в это время всегда клубился сигаретный дым.
Он был еще молод, но не сказать, чтобы слишком, лет скажем двадцати шести. На правильном гладковыбритом лице блестели уставшие глаза, вокруг которых расходились лучики тонких морщин, несвоевременно появившихся на этом красивом лице. Одет Он был опрятно, со вкусом, однако не богато. Его чистый клетчатый пиджак и туфли выбивались из общей обстановки клуба. Поэтому, когда он вошел в зал, пара-тройка мутных глаз оторвалась от рюмок и посмотрела в его сторону. Он же не, обращая внимания на эти взгляды, заказал у бармена виски и сел за один из столов, стоящих в углу зала.
Он всегда садился на это место и смотрел в окно, выходящее на улицу. Но сегодня через него мало что можно было разглядеть: вечер был темным, к тому же капли моросившего дождя стекали по стеклу неправильным узором, мешая смотреть.
Через четверть часа в зал вошла Она. Как только это случилось, что-то туго натянулось и треснуло. Не стекло, где-то глубже. И лишь сладкий запах ее духов, смешавшись с затхлым проспиртованным воздухом помещения, коснулся его носа, он чуть дрогнул и беглым взглядом окинул девушку.
Она не подала виду, что заметила его и немного помедлив села за барную стойку.
- Анна Сергеевна, - обратился к ней бармен, подавая неопределенный знак.
- Я знаю, - сухо сказала она.
Анна Сергеевна была молода, красива, богата. Кроме того, она была начитанной и училась в университете. На ней был дорогой полушубок и узкая юбка. Наверное, должен возникнуть вопрос, что делала эта юная особа в подобном заведении?
Прошло минут десять, прежде чем Анна Сергеевна села к Нему за стол, но даже сев, она словно не видела его, молчала, не чувствуя при этом ни неловкости, ни замешательства. Он также не старался с ней заговорить.
Он встречал ее здесь каждую субботу, в это время, и она всегда приходила. Они садились напротив друг друга и сидели в полной тишине, словно ожидая чего-то. Он пил виски, она шампанское, после он что-то писал в своей сиреневой тетради, а она курила. Так продолжалось уже около трех месяцев, но обоим казалось, что прошла вечность. За стенами клуба у каждого была своя жизнь – его дома ждала жена и двое детей, ее – друзья в университете, молодой человек, а через несколько лет, если все сложится правильно, учеба за границей, может быть в Лондоне. У каждого была своя жизнь, но они приходили сюда раз в неделю, чтобы видеть друг друга.
И никому, наверное, и даже им самим, не было понятно, зачем они, эти два разных человека, чьи жизни никогда не должны были пересечься, так упорно борются с судьбой. Они не пили вместе, не ехали встречать рассвет, не снимали номер в отеле «на одну ночь». Они встречались и сидели, почти не смотря друг на друга. Потом Он как бы нехотя начинал рассказывать о проблемах в семье, о том, что с женой у них давно нет взаимности, что та вечно жалуется, а ему приходится нести груз ее забот на себе. А Анна Сергеевна молча слушала, понимая, что ему надо высказаться, а сделать это он может только ей. И пепел от ее сигареты падал на стол, как падает первый снег.
Она говорила меньше и в основном либо про молодого человека, либо про отца, который, по ее словам, был богатым бизнесменом. Но она не хвасталась, нет, она проклинала эти деньги, и в такие минуты сдержанная Анна Сергеевна была готова заплакать, потому что отцу было наплевать на нее, а рассказать об этом она никому не могла!
Все это она говорила почти незнакомому человеку, а после так пристально вглядывалась в его глаза и шептала: «Понимаете?». Он все понимал и здесь, среди полупьяных людей и запаха дыма чувствовал себя нужным.
Но сегодня все было по-другому. Они не говорили, Анна Сергеевна, докурив последнюю сигарету, достала из сумочки фиолетовый платок с вышитыми в уголке буками «А.С.» и положила перед ним. Он долго смотрел на него, не решаясь взять, но потом, понимая, что иначе нельзя, убрал платок во внутренний карман пиджака. Она опустила глаза.
А на следующее утро, в понедельник, выпал первый снег.