Про весну под вечер строчки
пишет радостно поэт -
про сосульки да про почки,
за куплетиком куплет,
строя перышком гусиным
на бумажном лоскутке,
перед лампой с керосином
в подфитильном пузырьке,
пред темнеющим окошком
в покосившейся стене
и висящей, словно плошка,
там - на улице - Луне.
Чуть потрескивают угли,
закипает самовар,
бок выпячивая круглый,
источает томный пар
заварной китайский чайник
и с корицею рулет,
вкусноты необычайной,
у предпечья разогрет...
Ночь весенний воздух стужит
до утра и до поры
хрустко лопаются лужи
под ногами детворы.
Но тепло уже все ближе -
почки рвутся, как шрапнель.
Солнца, золотисто-рыжий,
вызывающий капель,
луч, раскрашивает будни,
обещая синевой
бело-черно-серо-нудный,
сонно-мертво-неживой
лик небес закрыть на лето,
а поля - густой травой
и леса - зеленым цветом
разукрашенной листвой...
И, почувствовав природы
оживающей расцвет,
вешним дням грядущим, оды
пишет радостный поэт,
переживший увяданье
и морозно-снежный сон
оной, с верой и сознаньем,
что опять, как испокон,
все вернется восвояси -
в марте явятся грачи,
озимь вылезет из грязи,
девки влезут в кумачи.
Летом поздние гулянья,
поцелуи, соловьи...
И, описанные тайны
е мечтания свои,
на неизданных страничках
в неозвученных стишках,
о каких-нибудь косичках
и глазенках-угольках...