Чем понятней язык, на котором общаются двое, тем сильнее их тянет к общению день ото дня.
Жаль, что мы – шифровальщики, наше гнездо родовое обогреть невозможно без слова живого огня.
Наш язык непонятен несведущим, нашим пенатам очень трудно ужиться друг с другом бывает порой.
Каждый здесь генерал, никогда не бывавший солдатом, каждый, точно ребенок, плененный своей лишь игрой.
Чем запутанней смысл, тем труднее пробраться сквозь дебри из надуманных сложностей, слабых сюжетов и лжи.
Я такая, как все, подойду к нарисованной зебре и стою перед ней, пропуская вперед миражи.
Вот внушусь, что я танк и начну газовать до упора, разгонюсь и снесу надоевший до жути вигвам
Позабудется все: шифровальщики, споры и ссоры и начну доверять я поступкам людей, не словам.
Вот, опять размечталась, рассевшись беспечно у компа и шифруя до жути нелепую, глупую чушь.
Только чую, что скоро загнется сердечная помпа и меня заберут на портал очищения душ.
Я прочту пару-тройку своих зашифрованных виршей и услышу от судей донельзя суровый вердикт:
- Опустите на землю, пусть дальше шифрует и пишет! Ни в раю, ни в аду нам не нужен подобный реликт!